Джули Тиммер - Лишь пять дней

Безусловно, когда она орала, Том отодвинул трубку от уха.

— Черт бы побрал всю эту хрень! Буду через десять минут.

Первую часть фразы она повторяла бесчисленное количество раз в течение недели. И Пори тоже стал ее повторять, к большому неудовольствию своей жены.

И к неудовольствию Джины, подумала Мара и перевела взгляд на вторую подругу. Джина со всей ее южной вежливостью была способна вести себя соответствующим образом. Стэф же никогда не снисходила до этого.

До болезни только постоянное вмешательство Мары препятствовало этим леди вступать в драку. И удерживать, скорее, приходилось Стэф, потому что Джина никогда бы не приняла участия в таком вульгарном акте насилия. Но дурные вести изменили отношения между ними. Различия, которые раньше раздражали их друг в друге, превратились в милые черты, предмет добродушного подтрунивания.

В таблице «до и после болезни» этот момент как раз был в графе положительных изменений. Мара усмехнулась, когда заметила, что Джина положила руку на предплечье Стэф, чтобы та чуть усмирила свой язык и придержала поток нецензурных слов.

Стэф нетерпеливо стряхнула руку Джины и в ответ на замечание, которое Мара не услышала, заявила:

— Я знаю, я сама так думала! Я имею в виду, какого хрена, правильно, Пори?

Мара засмеялась, увидев, как Джина вздрогнула, а Нейра поджала губы. Но по крайней мере Джина не выскочила из комнаты от возмущения, как случалось до диагноза Мары. И хотя южанка никогда не ругалась, за последние четыре года она научилась ценить прямоту Стэф. А та была благодарна подруге за помощь Маре, ибо всемогущий юрист всегда знала, на кого можно положиться и кому позвонить.

— М-да, — как-то ответила Стэф Маре, когда подруга пожаловалась, что, мол, из-за болезни лицо стало угловатым. — Да, я вижу, ты стала сильно тощей. Но нет ничего, что не поправили бы румяна и хороший тональный крем. Запишу нас в салон красоты. А после заедем купить косметику и подберем самый лучший тон.

Но и Стэф вскоре убедилась, что Джина — это нечто большее, чем хранилище правил этикета.

Она была преданна и неутомима. Эти качества, важные в работе секретаря, еще важнее в дружбе. Она раскладывала почту на столе Мары, помечая, что для нее, а что для Тома, проверяла, прочла ли Мара свои письма. Как-то она провела выходной, наводя порядок в их прачечной комнате, в шкафах, чтобы Маре было проще содержать вещи в определенном порядке: так легче вспоминать, где что находится.

— Ты наиболее организованный человек из всех, кого я знаю! — однажды заявила Джине Стэф. — Ты лучше, чем все секретари этой фирмы вместе взятые. — Мара и «Те Леди» сидели на лужайке во дворе Стэф, пили вино и обсуждали свои сильные и слабые стороны.

— А ты самый прямой человек из всех, кого я встречала, — ответила Джина и быстро добавила, что это комплимент. — Как бы я хотела говорить людям то, что действительно о них думаю.

Тогда Стэф внесла предложение, что «Те Леди» всегда смогут поговорить с Лакс на любую тему, которую она выберет.

— Конечно, — смеялась Джина, — я смогу организовывать школьное расписание, все мероприятия, следить за манерами, как, например, правильно написать благодарственное письмо. А Стэф будет говорить о другом: о месячных, мастурбации, оральном сексе, предохранении.

Мара засмеялась и глянула на Стэф, ожидая, что подруга тоже присоединится к шутке, которая и родилась благодаря ей.

Но заметила, как у Стэф опустились уголки губ, увидела слезы в глазах подруги.

— Стэф! Что случилось?

Они сидели кружком, но не близко друг к другу. Стэф поднялась, переставила стул и села рядом с Марой. Взяла ее за руку и пробормотала:

— Знаю, ты переживаешь, как она будет жить, когда ты… — у Стэф перехватило дыхание, и она не смогла закончить.

Мара сжала руку подруги, и Джина тоже придвинула стул ближе и положила руку на колено Стэф.

— Когда тебя не станет, — продолжила Стэф, прорываясь сквозь слова, — я хочу, чтобы ты знала, — она посмотрела на Джину, — мы хотим, чтобы ты знала… — она снова не смогла закончить.

Джина потрепала Стэф по колену и закончила за нее:

— Мы хотим, чтобы ты знала, — со слезами проговорила она, — мы всегда будем рядом с Лакс. Не важно, что ей понадобится. Не важно, о чем она захочет спросить. Или если ей понадобится помощь. Просто захочет поговорить… И так будет всегда! — Она взяла подруг за руки.

Мара тоже плакала. Они так и сидели, обливаясь слезами, держась за руки и всхлипывая. Пока Джина не шмыгнула носом последний раз и не спросила Мару: