Дэвид Николс - Мы

— Если не считать того, что не все так просто. К тому же работать нужно много. — Она пожала плечами и махнула рукой. — Раньше я так и делала.

— Я видел некоторые твои работы. Мне они показались удивительными.

Конни нахмурилась:

— Когда ты их видел?

— На прошлой неделе. Пока ты спала. Они прекрасны.

— В таком случае это были работы, скорее всего, моей соседки.

— Нет, это были твои картины. То, что она рисует, мне совсем не понравилось.

— Фрэн очень успешна. Она продает много работ.

— Не знаю почему.

— Она очень талантлива, и она моя подруга.

— Конечно, но мне все равно понравились твои картины. Я подумал, что они очень… — Я поискал в голове какой-нибудь художественный термин. — Красивые, то есть я не разбираюсь в искусстве…

— Но знаешь, когда тебе нравится, а когда — нет?

— Совершенно верно. А еще ты потрясающе рисуешь руки.

Она улыбнулась, взглянула на свою руку и, раздвинув пальцы, опустила на мою:

— Давай не будем говорить об искусстве. Или плодовых мушках.

— Ладно.

— Поговорим лучше о прошлых выходных. То есть о том, что случилось.

— Отлично, — сказал я, а сам подумал: «Ну вот и все». — Что ты хотела сказать?

— Не знаю. Вернее, мне казалось, что я знаю.

— Продолжай.

Она засомневалась:

— Ты первый.

Я на секунду задумался.

— Ладно. Все очень просто. Я чудесно провел время. Я рад нашему знакомству. Все было здорово. Хотелось бы повторить.

— И все?

— И все. — Это никоим образом не было все, но мне не хотелось ее пугать. — А ты что скажешь?

— Я думала… Я думала то же самое. Мне было радостно , а это так необычно. Ты был очень мил. Нет, не так, я хочу сказать другое, я хочу сказать, ты был внимательный, интересный, а еще мне понравилось с тобой спать. Очень. Было здорово. Твоя сестра права — ты тот, кто мне нужен.

Я достаточно часто оказывался в подобной ситуации, чтобы ждать неминуемого «но»…

— Но у меня не очень удачный опыт отношений. Они не ассоциируются у меня с радостью, особенно мой последний роман.

— Анджело?

— Совершенно верно. Анджело. Он обращался со мной не очень хорошо и заставил быть… осторожной. Наверное, я сама хочу быть осторожной, если продолжать дальше.

— Но ты хочешь продолжать дальше?

— С осторожностью.

— С осторожностью. И это значит?..

Она на секунду задумалась, прикусив губу, затем наклонилась вперед и опустила ладонь на мою руку:

— Это значит, что если мы прямо сейчас оплатим счет и выйдем на улицу, если мы найдем такси и отправимся к тебе домой, то я буду очень счастлива.

А потом она меня поцеловала.

…

…

…

…

…

— Официант!

Вечеринка началась в час, когда большинство вечеринок обычно заканчиваются, привычный дискант под басовые бум-ц-ц-ц электронной музыки вскоре сменился низкочастотными ум-па-па, ум-па-па в сопровождении четкого скрипа.

— Это что… аккордеон?

— Угу, — ответила Конни.

— Но Алби не играет на аккордеоне.

— Значит, у него в номере аккордеонист.

— Какой ужас!

Теперь астматическое пыхтение перешло в четыре знакомых пронзительных минорных аккорда, играемые по кругу, под громкое топанье и похлопывание по бедру в исполнении моего сына.

— Что это за песня? Я ее знаю.

— Кажется, это «Smells Like Teen Spirit».

— Что-что?

— Послушай!

И точно, это была она.

Когда… если… я представляю аккордеониста, то почему-то всегда это смуглый мужчина в бретонской кепке. Но сейчас вопль «Нирваны» об одиночестве юности исполнялся женским голосом, этаким душевным криком городского глашатая, под аккомпанемент нашего сына, берущего аккорды на гитаре каждый раз с небольшим опозданием.

— И это называется музыка, — сказал я.

— Скорее, радиопомехи, — отозвалась Конни.

Смирившись с тем, что ночь будет долгой, я включил свет и потянулся за книгой, историей Второй мировой войны, а Конни засунула голову между двумя подушками и свернулась калачиком. Аккордеон, подобно волынке, — один из тех редких инструментов, которым зарабатывают деньги, если перестают играть, но следующие сорок пять минут таинственный гость моего сына терзал нещадно свою гармошку, услаждая слух пятого, шестого и седьмого этажей отеля «Хорошие времена» разнообразными песнями, среди прочих прозвучали неистовая «Satisfaction», бодрая «Losing My Religion» и вариация «Purple Rain», такая длинная и однообразная, что казалось, само время растянулось. Нам нравится концерт, Алби, — написал я в эсэмэске, — но уже поздно. Я нажал кнопку «отправить» и стал ждать, когда сообщение будет получено.