Джозеф Хеллер - Поправка за поправкой

— Смотри, — сказала Эстер. Она легко стукнула его веткой по руке и указала на озеро. — Там рыбу удят.

На берегу у самой воды вырастал из земли большой валун, а за ним вдавалась в озеро короткая и плоская коса. Несколько мальчиков стояли на ней у воды, поводя в ожидании поклевки самодельными удочками. За их спинами расположилась парочка мамаш, любовно присматривавших за детьми, а по другую сторону косы двое влюбленных щелкали, смеясь, затвором дешевенькой фотокамеры.

— Хочешь, спустимся, посмотрим?

Эстер кивнула. Они оставили дорожку, сошли на косу, к мальчикам. Самый маленький из них, одетый в матроску, выхватил из воды крошечную рыбку, не без труда снял ее ручонками с крючка. Рыбка вывернулась из его пальцев, упала в грязь, захлопала по ней хвостом, издавая влажные шлепки. Мальчик подскочил к ней, сгреб ладошкой с земли и опустил в жестянку. Прочие рыболовы восхищенно наблюдали за ним. Он гордыми, очень точными движениями насадил на крючок новую наживку и вернулся к воде. Рыбка так и продолжала биться в жестянке.

— Пойдем, — сказала Эстер и, отвернувшись от воды, начала подниматься по узкой тропке. — Жалко рыбешку. Я сегодня всех жалею.

Энди взял ее под руку, помог подняться на дорожку.

— Не хочешь на лодке покататься?

Она покачала головой:

— Мне сегодня что-то не по себе. Это не из-за встречи с тобой. Ты же знаешь, со мной такое случается время от времени.

Они шли по дорожке, а когда косу и мальчиков заслонили деревья, опустились на скамью. Эстер молчала, задумчиво глядя на озеро. Энди искоса посматривал на нее, на ее лицо, на темные печальные глаза. Хорошо было снова оказаться рядом с ней, так хорошо, что он и забыл на миг: она еще ничего ему не ответила.

Она медленно отвернулась от воды.

— Ты сколько времени пробыл за городом?

— С неделю, — ответил он.

— Я думала, ты там надолго задержишься.

— Да я и собирался. Но через неделю заскучал и вернулся. Я же знал: много времени переезд у тебя не отнимет. Трудно было подыскать квартиру?

— Нет, — ответила она. — За два дня управилась.

Эстер водила веткой по пыли под скамейкой, вглядываясь в получавшийся у нее грубый рисунок.

— Перед отъездом я все прибрала в квартире, — вдруг с гордостью сообщила она. — Там ведь чисто было, правда?

— Да, — подтвердил он, — очень.

— И вещей никаких не оставила. Прошлась по квартире с пылесосом, подбирая все, что принадлежало мне, даже зубную щетку и ту не забыла. Ничего не оставила, так?

— Ничего. Ни одной вещи.

Квартира, когда он вернулся в город, и вправду блистала чистотой. За несколько прошедших после уборки дней кое-где успела осесть пыль, зато все было аккуратно расставлено по местам. Линолеум прихожей, плитки ванной комнаты, раковины, ванна — все было отскоблено дочиста, однако, укладываясь спать и взбивая подушки, он обнаружил под одной из них маленькую расческу, которую Эстер вечно теряла. Говорить ей о расческе сейчас он не стал. Она была так довольна тем, что сделала все как следует, а расческа ровно никакого значения не имела.

Эстер медленно повернулась к нему.

— В глупом мире мы с тобой живем, правда? — безрадостно спросила она.

— Да, — согласился Энди. — В очень глупом.

Несколько минут они молчали. Потом Эстер порывисто встала и без всякого удовольствия огляделась по сторонам.

— Свежий воздух явно переоценивают, — сказала она. — Пойдем куда-нибудь.

— Хорошо, — согласился Энди. Он тоже встал, застегнул пальто. Солнце блекло, скользя по небу, предвечерние часы принесли с собой все усиливавшийся ветер. — Куда?

— Не знаю. Отыщем какой-нибудь бар и выпьем вина.

Энди кивнул нахмурившись. Пили они оба помногу, но никогда сверх меры и только по вечерам. Он взял Эстер под руку, и они направились к выходу из парка.

— Ты теперь и днем выпиваешь?

— Обычно нет. Просто сейчас мне захотелось вина. Настроение требует. В этом же нет ничего страшного, правда?

— Конечно, — согласился он. — Ничего.

Бар они нашли на Коламбас-авеню. Кроме бармена, маленького, высохшего человечка, сидевшего с газетой на высоком табурете за стойкой, там никого не было. Когда они вошли, бармен поднял глаза и проводил их взглядом до кабинки, в которой они уселись. А затем неохотно слез с табурета и подошел. Он стоял у столика с нарочито пустым лицом, не произнося ни слова, острые глазки его внимательно изучали обоих.

— Что будешь? — спросила у Энди Эстер. — Вино годится?

— Конечно, — ответил он. — В самый раз.