Михаил Климов - Другая дверь

Гельмут Коль.

Та-дам…

Слава вежливо улыбнулся и отступил назад.

Ни о каком обеде в местном ресторане теперь и мысли быть не могло.

Надо было срочно сматываться отсюда…

Вот только куда?

В номер за вещами, бросив здесь все заплаченные деньги?

Или на улицу, бросив здесь ещё и все купленные вещи?

Спокойно, спокойно…

Он, делая вид, что беззаботно помахивает тросточкой, вышел на улицу и перевёл дыхание… Здесь, в толпе, его вряд ли можно было обнаружить…

Но постой, а как его вообще можно узнать?

Те, кто был знаком с нашим героем в той прошлой жизни двадцать первого века, знали довольно высокого немолодого мужика с небольшим брюшком и короткой бородкой, в вечных джинсах, летом – в рубашках навыпуск, зимой в свитерах и полуспортивных куртках.

А сейчас по улице шел вовсе никакой не Прохоров, а Сысой Амвросиевич Задостойный – рост и брюшко, как у Славы, но такого роста и с таким брюшком можно было встретить в любом городе сотни человек. А всё остальное – не нашего героя – костюм, пальто, гладковыбритая физиономия, другая походка. Он точно знал, что теперь ходит по-другому, хотя что было тому причиной – другая обувь, тросточка или внутреннее ощущение – не имел ни малейшего представления.

И потом, с чего он взял, что гостиничный Гельмут Коль – это кто-то из Гороховской команды?

Почему это не может быть какой-то нормальный немецкий Гельмут Коль? Вон в России даже живого Васю Пупкина нашли, и то ничего…

Не зная хотя бы приблизительного распределения частоты немецких имен, этого нельзя было утверждать ни с какой точностью.

Но зато с большой уверенностью можно было сказать, что вероятность попадания неведомого русского, укравшего Славин паспорт на имя Гельмута Коля, именно в ту гостиницу, в которой остановился Прохоров – очень низка… Если бы следили – ладно, хотя что-то глупее, чем поселиться в той же гостинице, что и Слава для такого варианта придумать трудно…

А что не следили, Слава не сомневался…

Да и зачем за ним следить?

В чём смысл слежки?

Если кто-то хочет его грохнуть, то для этого было немало возможностей за эти сутки.

Если кто-то хочет его ограбить – тоже сколько угодно вариантов…

Если узнать его связи и возможности…

А какие у него, собственно, связи и возможности?

Да никаких, после смерти Песи, все его связи – немец в детективном агентстве, немец в магазине, где он выменял Требник на Веспуччи – и всё…

Да, ещё был Рябушинский, но он уехал и нескоро, судя по всему, вернётся…

Кому и для каких дел нужны такие связи?

Прохоров вдруг остановился, потому что почувствовал какую-то тревогу внутри себя… Что-то было не так вокруг…

Что именно?

Оглянулся по сторонам и понял…

Оказывается, всё это время он шел по Кудаму и добрел до места, которое в его время называлось Оливаерплатц. То есть отсюда именно и шла Лейбницштрассе, вход на которую он сам себе запретил. Но запретил головой, а вот ноги (интересно, выражением чего являются в данном случае ноги – сердца?) сами привели его сюда. И только какой-то непонятный звоночек оторвал его от размышлений и не позволил свернуть на запретную улицу…

Слава повернул обратно, понял, что зверски хочет есть, и пошёл, посматривая по сторонам, но не прерывая размышлений…

И вообще, кто его мог преследовать и зачем?

Полиция?

Но они бы давно арестовали убийцу, и на этом его биография закончилась бы… Однако, похоже, ему от полиции удалось уйти…

Тогда Горох, точнее кто-то из его компании…

Но кто и как?

Давай попробуем разобраться…

Как всё было там, в Берлине начала двадцать первого века?

Как он, а может, и они попали сюда в его время?

Скорей всего, разозлённый исчезновением Прохорова, Горох велел искать его и найти во что бы то ни стало.

Как искали, неизвестно, но вполне возможно, что и в полицию обращались и просто расспросили жителей соседних домов.

А может, и детективов наняли…

И кто-то, скорее всего, Леший, нашел дом Федерико и его самого…

Господи, не допусти ничего злого…

А найдя Федерико, Леший должен был хотя бы попробовать понять, что он там делает, какое отношение ко всему этому имеет Слава, и что это за машина такая стоит в соседней комнате?

Узнал ли бандит то, что хотел, об этом история умалчивает, но вот что для некой цели надо этот рычаг дёрнуть, он выяснил и дёрнул…

Или, как Прохоров в своё время, поскользнулся, упал, схватился…

Даже, скорее всего, так, потому что Леший, как его увидел Слава, человек неглупый и дёргать рычаг до упора вряд ли стал бы, попробовал бы слегка, а тогда и переместился бы на небольшое время назад.