Вирджиния Эндрюс - Сквозь тернии

— Как ты смеешь, Барт! Когда придет твой отец, я ему расскажу о твоем поступке, и уж он тебя накажет.

Да, я уже знать как он поступит. Возьмет меня за шиворот, начнет читать лекцию о послушании родителям и уважении к матери. Наказание не больное, а лекцию я слушать не стану. Я буду слушаться только Малькольма.

— Что ж ты не отлупишь меня, мама? Давай… Посмотрим, что ты можешь сделать, чтобы унизить меня. — Тут я вынул нож и направил его на нее, готовый дать отпор.

Казалось, она сейчас упадет в обморок.

— Барт, как ты можешь так себя вести, если ты знаешь, что я сегодня нездорова? Ты же обещал отцу… Что я сделала, что ты так не любишь меня?

Я злобно усмехнулся.

— Где ты взял этот нож? Это не тот, который тебе дал Джори.

— Старая леди по соседству дала мне его. Она даст мне все, что я попрошу. Если я скажу, что хочу ружье, она даст мне, если кинжал — она тоже купит. Потому что она такая же, как ты — слабая, готова сделать все, чтобы я любил ее, хотя на всем свете нет женщины, чтобы я полюбил ее.

В маминых глазах был настоящий страх. Она подвинулась поближе к Синди, которая в это время сидела, не обращая на нас внимания, на своем высоком стуле и замешивала руками печенье в молоко. Потом она заталкивала это все руками в рот, пока вся не перемазалась и не вымазала стол. И ее за это не наказывали.

— Барт, иди сейчас же в свою комнату. Закрой дверь изнутри, а я запру тебя снаружи. Я не желаю тебя видеть, пока не приедет отец. А так как ты не желаешь завтракать, я думаю, ты обойдешься и без ленча.

— Не смей приказывать мне. Если ты будешь упорствовать, я расскажу всему миру, что вы с так называемым «мужем» делаете. Брат и сестра живут друг с другом. Живут в грехе. Блуд! (Это слово я взял у Малькольма).

Пошатнувшись, она подняла руки к лицу; высморкалась, положила платок в карман брюк и подняла на руки Синди.

— Что ты собираешься сделать, сука? Использовать Синди, как щит? Не пройдет… я достану вас обеих… И полиция меня не тронет. Потому что мне только десять лет, только десять, только десять… — продолжал повторять я, как пластинка, которую заело.

В ушах у меня стояли наставления Джона Эмоса. Я говорил, как во сне:

— Однажды в Лондоне жил человек по кличке Джэк Потрошитель, он убивал проституток. Я тоже убиваю развратных женщин, а еще — плохих сестер, которые неспособны отличить доброту от порока. Мама, я покажу тебе, что Бог хочет наказать тебя за инцест.

Дрожащая и слабая, как белый кролик, недвижная от страха, она стояла с Синди на руках и ждала… а я приближался к ней, размахивая ножом… ближе, ближе…

— Барт, — проговорила она, собравшись с силами, — Я не знаю, кто рассказывает тебе эти истории, но если ты ударишь меня или Синди, Бог накажет тебя, даже если полиция не заберет тебя и тебе не присудят электрический стул.

Запугивает. Пустые угрозы. Джон Эмос сказал мне точно: мальчик моего возраста может совершить все, что ему заблагорассудится, и полиция не имеет права ничего с ним сделать.

— Этот человек, за которым ты замужем, твой брат? Да? — закричал я. — Попробуй только солги, и вы оба умрете.

— Барт, успокойся. Разве ты не помнишь: скоро Рождество. Ты же не захочешь, чтобы тебя увезли, тогда ты не встретишь с нами Рождество, пропустишь все подарки, которые Санта-Клаус положит тебе под елку.

— Никакого Санта-Клауса нет! — заорал я еще отчаяннее: неужели она думает, что я верю в эту чушь?

— Ты раньше любил меня. Ты стеснялся говорить мне это на словах, но я видела любовь в твоих глазах. Барт, что изменилось сейчас? Что такого я сделала, что ты возненавидел меня? Скажи мне, и я изменюсь, я стану лучше.

Посмотрите на нее… выгадывает последние секунды перед смертью и искуплением. Бог пожалеет ее, когда ее будут оплевывать и унижать.

Я сузил безжалостно глаза и занес руку с ножом, который на самом деле мне дала не бабушка, мне его дал Джон Эмос, как раз перед приездом старой ведьмы Мариши.

— Я — черный ангел возмездия, — сказал я дрожащим голосом, — я пришел во имя справедливости, потому что под ангельским ликом ты прячешь свои грехи.

Она повернула Синди так, чтобы загородить ее собой. И, пока я глядел, что это она там делает, выбила у меня нож правой ногой. Я побежал за ним, но она быстро задвинула нож ногой под буфет. Я бросился на пол, чтобы достать нож, но в этот момент она поставила Синди на пол и оседлала меня. Схватив одной рукой меня за волосы, а другой вывернув мне руку, она заставила меня встать на ноги.