Вирджиния Эндрюс - Сад теней

— спросил он, поднимая брови.

— Ты говоришь все это, чтобы оправдать твой чудовищный поступок.

— Я? — он хмыкнул.

— Да. Я знаю, что она всякий раз стремилась отделаться от тебя, что ты преследовал ее еще при жизни Гарланда. — Он снова ухмыльнулся. — И не надо так самоуверенно улыбаться — я сама все видела.

— Ты? Что ты видела? — Я заметила беспокойство в его глазах, брови его сдвинулись, на лбу выступили складки.

— Да, однажды на озере. Ты преследовал ее и стремился силой овладеть ею, но она не подчинилась тебе. Я была в кустах, все видела и слышала. — Я роняла каждое слово, словно холодный тяжелый камень, стремясь разрушить его самоуверенность.

— Ты дура. — На лице у него был изображен гнев, и выражение стало каменным. — Ты думала, что шпионя за мной, ты узнаешь правду. Ты узнала ее лишь наполовину. Она мучила и искушала меня. Как ты думаешь, почему я вернулся так рано домой в тот день и отправился на озеро? Она сама намекала мне, что будет там купаться совсем голой. Она хотела, чтобы я пришел, и она стремилась получить меня. Это приносило ей удовольствие. Позднее, — продолжал он, — она уже не смогла мне отказать.

— Это смешно. В тот день, перед тем, как пойти на озеро, она позвала с собой меня, — с уверенностью добавила я, радуясь тому, что уличила его публично во лжи.

— Она знала наперед, что ты не пойдешь. Она была почти убеждена, что тебя не будет рядом, когда я появлюсь. Она, видимо, ожидала от тебя слежки, — в раздумье прибавил он.

— Ты лжешь! — я постучала кулаком по бедру для пущей важности.

Он моргнул, но сдаваться не собирался.

— Я?! Почему ты считаешь, что смерть Гарланда тяжким бременем не лежит у нее на душе? Она больше повинна в этом, чем тебе кажется. Она хотела, чтобы в ту ночь я был рядом с нею в той комнате.

— Она хотела тебя? Тебя? Я видела ее разорванную ночную сорочку — все, что ты наделал. Ты силой овладел ею.

На его лице застыла холодная, рассчетливая улыбка.

— Это была ее тактика. Она грубо воспользовалась ею. Борьба помогла ей побороть угрызения совести, но потом она отдалась мне уже от чистого сердца.

— Ты сошел с ума!

— Нет, Оливия, вряд ли я сошел с ума. Это ты сошла с ума; ты так плохо разбираешься в мужчинах и женщинах. Вероятно, потому что ты сама в сущности мало напоминаешь женщину, за исключением, может быть, роста.

Он знал, как меня обидеть. Как обвинить меня в его неверности. Но если грех и похоть есть истина, то я предпочла бы остаться невежественной.

— Я не верю ни единому твоему слову, — прошипела я.

— Потому что тебе этого хочется. Ты не хочешь этому верить, потому что ты, Оливия, в супружеской жизни представляешь для меня сплошное разочарование. Ты не только не можешь дать мне много детей, но и не можешь окружить меня теплой, чувственной любовью. Это не в твоей натуре; и никогда не было.

Я терпел это довольно долго, так как считал, что у тебя есть целый ряд других достоинств. Ты хорошо ведешь хозяйство, у тебя есть положение и авторитет в обществе, но я не припомню случая, когда проходя мимо твоей спальни, мне бы захотелось туда зайти, — добавил он.

Я не могла этого больше терпеть.

— Да, я такова, какова я есть, но когда ты входил в мою спальню, ты так и не смог найти там женщину, похожую на твою мать.

— Ты — жалкое существо, — заметил он.

— Я такова, какова я есть, точно так же как и ты, — ответила я, снова овладев собой. — Угрозы больше не имеют значения. Жребий брошен. Там наверху, в комнате, находится женщина, которая ждет от тебя ребенка. Он в глазах всего окружающего мира является нашим ребенком. Будет так: я буду руководить всем, всеми сценами в этой нелепой пьесе, — ответила я, всем видом показывая свое превосходство.

— Что ты имеешь в виду?

— Что я имею в виду? Мы воплотим твой ничтожный замысел, но инициатива будет исходить от меня. Алисия будет укрываться в северном флигеле, пока не родится ребенок. Всем будет объявлено, что она отправляется в важную семейную поездку. Кристофер останется со мной, а ты будешь относиться к нему, как к своему собственному сыну.

Когда мы инсценируем отъезд Алисии, ты должен при этом присутствовать. Позднее я рассчитаю всех слуг, за исключением Олсена. Ты обеспечишь всех годовалым, жалованием в качестве выходного пособия.

Я знала, что мои серые глаза были холодными, и взгляд пронизывал его словно стрелы.

— Годовалым жалованием!

— Нет, двухгодовалым жалованием! Я хочу, чтобы все остались очень довольны. Затем Алисия вернется и укроется в северном флигеле, а ты наймешь новую прислугу, чтобы выполнять всю работу по дому. Также ты должен проследить за тем, чтобы никто из этих слуг не проник в северный флигель.