Мартин Эмис - Деньги

— Боюсь, я должен отказаться.

Оба-на! Вот сукин сын!

— Что? Почему? — панически зачастил я, заливаясь краской. Боль была непомерной, ошеломляющей — как будто моего ребенка жестоко обидели, или это я сам в слезах прибежал домой из школы. Я уже чуть было не отвык от укусов судьбы. А она все такая же зубастая.

— Ничего личного, — поспешил заверить он. — Просто я слишком мало о вас знаю. И о «Хороших деньгах».

— Да я же только что битый час распинался.

— В том-то и беда. — Он замялся, втянул голову в плечи. — Кто будет этот фильм ставить? Вы сами?.. Только что вы рассказали мне сюжет. Это было похоже на то, как десятилетка пытается вспомнить неприличный анекдот. Но меня беспокоит даже не это. В кинобизнесе пруд пруди косноязычных миллионеров и преуспевающих тупиц. Меня беспокоит... Понимаете, чтобы снять фильм нужна энергия, безумная энергия. Режиссеры — они, в первую очередь, безумно энергичные люди. Вы же — извиняюсь, конечно, — все время на грани отключки. Я вот гляжу на вас и думаю; если он моргнет, то схлопочет сердечный приступ. Я же вас не первый раз вижу, и вы действительно уникум. Но в другой области.

Так уж вышло, таким уж я уродился, что первая моя мысль при взгляде на женщину: перепихнемся ли? Аналогично, первая моя мысль при взгляде на мужчину: подеремся ли? Три года назад, три месяца назад, три недели назад в ответ на возражения Мартина я выдернул бы его из кресла и звезданул между глаз. По какой-то неясной причине (возможно, дело в его имени, так похожем на имя моей бледной заступницы) я испытываю к нему почти отеческие чувства: не хотелось бы накостылять ему, или чтобы ему накостылял кто-нибудь другой. Но я легко и очень ярко представляю — на другом уровне, в другой вечер, — как в припадке слепой ярости измордую Мартина до полусмерти, родная мама не узнает. Подозреваю, он об этом тоже иногда подозревает, о нашей не-раз-лей-вода взаимосвязи. Что бы он там ни болтал, но я его пугаю. Умненький парнишка, и язык хорошо подвешен, но я с самого начала увидел, что он дрейфит.

Я откинулся на спинку и подождал, пока уймется скандальный стук сердца; я его не торопил. Я опустил взгляд на пепельницу, на эту братскую могилу, переполненную изуродованными трупами окурков.

— Удваиваю, — произнес я и назвал новую цифру, и ощутил в паху болезненный, обморочный укол. — И это только начало. — Я извлек чековую книжку. — Ну, хватит ломаться, маленькая девочка прямо. Давай, соглашайся. Просто несерьезно — от таких денег отказываешься. Пригодится же. Купишь подарок своей подружке. Или маме. Ну давай же, соглашайся. Иначе я не переживу.

— ...Хорошо, согласен.

— Спасибо, Мартин.

— Только с одним условием.

— Каким?

— Чтобы с чеком без фокусов.

— Никаких фокусов, — заверил я его, выписывая чек. — Черновой вариант потребуется уже через две недели. Да блин, всего-то и нужно, что переписать.

Он взглянул на толчею нулей.

— Так же... — промямлил он, — так же не бывает.

Я резко встал; энергично. Мартин поморщился. Он не сводил с меня взгляда. Он понимает, что происходит между нами. Или он думает, что это просто паранойя.

Нет, приятель, не просто. Это не просто паранойя. Можешь быть уверен.

У меня тоже стала развиваться паранойя — когда еду в «фиаско». Мне мерещится, что за мной следят. В зеркало заднего вида я гляжу чаще, чем на дорогу, и гораздо пристальней. Если машина поворачивает за мной один раз, это еще ничего, подумаешь, эка невидаль, с кем не бывает. Если машина поворачивает за мной второй раз, то я щурюсь и крепче сжимаю руль, но стараюсь не подать виду и немного переигрываю. Если же третий раз — то объявляется тревога всем постам. В конце концов, что есть паранойя, как не тревога всем постам. Я задраиваю люки. Применяю отвлекающие маневры. Поворачиваю за угол несколько раз подряд — проверить, повернут ли они следом. Утапливаю в пол педаль газа... Иногда я заражаюсь паранойей от машин, едущих впереди: а вдруг водитель передней машины думает, что я его преследую? Иногда мне кажется, что водитель задней машины думает, будто я преследую переднюю машину. Чтобы развеять все подозрения, в том числе собственные, я часто иду на обгон — по крайней мере, нытаюсь. Как-то «фиаско» последнее время сдал. Для обгона не хватает разгона, и вообще что ни миг, то аварийная ситуация. Последнее время «фиаско» плетется как черепаха. Давеча вот меня подрезала жестянка-инвалидка. Я катил себе величаво по Бэйсуотер-роуд к Мраморной Арке, и вдруг эта трехколесная игрушка шныряет перед самым моим носом и встраивается в свободный ряд. Я переключил передачу и дал газу — но хренов инвалид только посмеялся и сделал мне ручкой. Вчера меня обуяла паранойя, когда за мной повернул велосипедист. Я ударил по тормозам. Я просто глазам своим не поверил, пришлось ударить по тормозам. Велосипед поехал дальше. На нем сидела бабуся в платочке... Сегодня еду и вдруг чувствую страшной силы приступ паранойи. Вокруг было тихо, подозрительно тихо, и я подумал, что надо держать ухо востро. Потом до меня дошло, что именно было подозрительно. За мной никто не ехал.