Глеб Сташков - Записки купчинского гопника

– Давай акт подписывать, – сказали мне наблюдатели.

Я был не только принципиальным, но и сообразительным наблюдателем.

– Не буду, – говорю, – подписывать. Не было, – говорю, – никаких серьезных нарушений. Очень, на мой взгляд, честные и свободные выборы.

Так никто никакого акта и не подписал. А я с тех пор уверен, что все выборы честные и свободные, когда выигрываешь. И совсем наоборот, когда проигрываешь. Потому что так уж человек устроен. Ничего не поделаешь. Не человечьего, повторяю, ума дело – выборами заниматься. А если кому-то кажется, что это недемократично, то я себя демократом и не считаю. Я монархист. Года примерно с 95-го.

– Какая чушь! – возмутилась Аня. – Просто тебе попалось глупое начальство и глупый приятель, который кричал «Ложись».

Я взглянул на Артура. Глупым приятелем был он. Я специально об этом не говорил, чтобы в очередной раз не нарваться на обвинении в завистливости.

Артур сидел как ни в чем не бывало. И даже подтвердил, что приятель был глупым.

– А самое отвратительное, – продолжала Аня, – что, разочаровавшись в выборах, ты продолжал ими заниматься.

– Причем безуспешно, – вставил Артур.

– Нисколько в этом не сомневалась, – съязвила Аня и расхохоталась.

Ну да. Безуспешно. А как иначе?

Рассказ, который я хотел рассказать, да не рассказал

А как иначе? Я же работал на партию «Яблоко».

В 96-м году я ездил в город Архангельск собирать подписи за кандидата в президенты Явлинского. Местная организация «Яблока» с этим справиться не могла. Ее возглавлял замечательный человек. Врач. Интеллигент, хоть и с именем Иван. Но, как говорится, чуток размазня.

Раз пришел к нам в офис бизнесмен. А офис у архангельского «Яблока» был странный. Каморка, вход в которую лежал через зал. Этот зал «Яблоко» делило с кришнаитами. Утром и днем в этом зале мы принимали подписные листы, а вечерами кришнаиты устраивали там свои бдения.

В общем, бизнесмен кое-как продрался сквозь танцующих кришнаитов в нашу каморку. Поговорил с председателем организации и ушел недовольным.

– Я, – говорит, – не могу иметь дела с таким несолидным господином. Я, – говорит, – даже с вами могу иметь дело, а с таким несолидным не могу.

Мне в то время стукнул 21 год, и особой солидностью я, как вы понимаете, не отличался. Разве что на фоне председателя организации.

Председатель тоже остался недовольным.

– Дожили, – говорит. – Только бизнесменов мне не хватало.

– Чем, – говорю, – тебя не устраивают бизнесмены?

– Их, – говорит председатель, – только подпусти – тут же меня сковырнут. Хватит того, что в партию Андрюха записался.

Андрюха – это человек, который сдавал нам с напарником квартиру. Иногда, впрочем, заявлялся туда с женщинами, запирался в большой комнате и вешал на дверь червовую даму.

– Чем, – спрашиваю председателя, – тебя Андрюха не устраивает? Он же твой одноклассник.

– Андрюха, – говорит председатель, – грозился отобрать у нашей организации факс. Зачем тебе, говорит, Ивашка, факс? Мне, говорит, нужнее.

Самое удивительное, что после нашего отъезда Андрюха действительно факс отобрал.

А сейчас Иван ходит под следствием. Или уже под судом. Не Андрюха, отобравший факс, ходит под следствием, а Иван. Его обвиняют, что он хотел отделить от России Поморье. Факс отстоять он не смог, а Россию развалить – запросто.

Мне этого не понять. Вернее, я это настолько хорошо понимаю, что понимать не хочется.

С 1996-го прошло четыре года. Политически – целая эпоха. Но в нашей демократической партии время стояло на месте. В 2000-м я устроился в отдел региональных выборов. В Москву. Поездил по регионам – ничего не изменилось. Везде Иваны в различных вариациях.

Сейчас о выборах все забыли. А перед тем как забыть, судили по фильму «День выборов». Хороший фильм. И песенки прикольные. И хотел бы я поработать на такой вот избирательной кампании. Увы, действительность, как всегда, прозаичнее. Разве что кандидаты подчас попадаются более колоритные, чем Вася Уткин.

В Йошкар-Оле мы вели одного деятеля в мэры.

– Вы уверены, что вы хотите, чтобы он стал мэром? – спросил нас Явлинский, когда утверждал смету.

Мы тогда не поняли его вопроса. А потом поняли. И опять же – слишком хорошо.

Кандидат был правозащитником. Причем – в своем роде – знаменитым.

Как-то раз утром он заявил:

– Сегодня меня приезжают снимать французы. Они делают фильм «Наследники Сахарова».