Ларс Кристенсен - Полубрат

Однажды утром раздался мамин крик. Мы завтракали на кухне. Фред давным-давно начал разговаривать, но ничего не говорил. Теперь помалкивал отец. Он оплакивал потерю граммофона. И тем более «бьюика». Да и нас всех не тянуло на болтовню. Мы скорбели о прабабушке Пра. Иногда я даже думал, что хорошо бы мы все вправду онемели, заразились афазией, раз набралось столько вещей, о которых всё равно не стоит говорить. И тут раздался мамин крик. Она пошла за газетой. И бегом ворвалась к нам, в сползшей на одно плечо ночной рубашке, с колтуном на голове и зажатой в руке, как флаг, газетой «Афтенпостен». — О нас написали в газете! — кричала она. Никогда, ни до, ни после, не доводилось мне видеть её в таком возбуждении. Она смела еду в сторону и разложила газету на столе. Теперь мы увидели это своими глазами. Статью о Пра. Некролог, опоздавший на два года. Мама села между нами, уже плача. Болетта, которая обретала способность видеть чётко не ранее вечернего выпуска, склонилась над столом, бледная и потрясённая. — Читай, — прошептала она. И мама взяла газету в руки и стала читать вслух, нa языке своей бабушки, и так я и запомнил эти нескладныe, размякшие датские слова в мамином исполнении.

НЕЗРИМАЯ ЗВЕЗДА

Великолепная Эллен Эбсен отыграла свою земную роль и покинула шаткие кулисы современности. Сердца нас, знавших её, полны глубокой печали, она вряд ли оставит нас прежде, чем мы последуем за Эллен во мрак. Она родилась в 1880 году в Кёге. Её отец был уважаемым седельных дел мастером и обивщиком, но Эллен пошла в мать, от неё она ещё в нежном возрасте, вслушиваясь в мамины истории в сумерках гостиной, которую наполнял будоражащий фантазию дух томящихся в печке-голландке яблок, переняла любовь к искусству рассказывания.

Но лишь когда Эллен познакомилась со своим Вильхельмом, молодым бравым моряком, судьба её сделала первый крутой поворот, положивший начало столь многому. Они встретились в Копенгагене, куда семейство Эбсенов приехало погулять, на катке у Морского павильона, и упустить такую красавицу моряк не смог. Нет смысла скрывать, даже в этих, посмертных, строках, что родители Эллен не были в восторге от этого альянса и сделали всё, чтобы расстроить его. Я пишу это не с целью бросить тень на их память, напротив, лишь для того, чтобы показать, в каких горнилах закалялась любовь молодых. Но, как сказал поэт: «Великая любовь приводит к роковым несчастьям». Они так и не стали мужем и женой. В июне 1900 года Вильхельм нанялся на парусник «Антарктика», который вышел из Копенгагена в Гренландию, дабы привезти для зоосада овцебыка. Домой Вильхельм не вернулся. Он сгинул во льдах. Он не возвратился на корабль из рейда на другую сторону фьорда, куда они с помощником заряжающего отправились в поисках овцебыка. Следы Вильхельма обрываются у скалы, а тело так и не найдено. Мир памяти его. Но в Кёге его ждала она. Ждала напрасно. И в тот же год она произвела на свет их с Вильхельмом дочку, которую окрестили Болеттой. Умолчу о неслыханности, по тем временам, такого поступка, скажу лишь коротко, что она порвала с семьёй и перебралась в Копенгаген, где вскоре заняла место в кассе первого датского кинотеатра, на Виммельскафтет. Это была заря кинематографа, самое начало эры живых картин, когда фильмы назывались «Сюзанна в ванне» и «Проделки эмигрантов, или Пропавший кошель с деньгами», и многие зрители, и зрелые господа, и необузданные юнцы, охотнее глазели на Эллен Эбсен, чем на загадочных экранных барышень. Одним из тех, кто не смог оторвать от неё глаз, был легендарный Уле Ульсен, комик и кинорежиссёр. Он обнаружил Эллен Эбсен в кассе кинотеатра на Виммельскафтет и понял, что это лицо создано для немого кино, ибо, когда её возлюбленный, отец её дочери, пропал, красота Эллен стала глубже, на её лице была написана сама трагедия, а в глазах — закон любви. Она убеждала без слов. И Уле Ульсен тут же пригласил её в свою, как он выражался, «артистическую конюшню». Летом они с малышкой Болеттой уже в садовом товариществе на Висбю, где павильоном служила ветхая избушка, позднее превратившаяся в студию «Нурдиск-фильм». Нacmynuлo божественное время! Мы бесстрашно хватались и за комедии, и за ужасы, нимало не прозревая будущего, которое тем временем творили, и Висбю тогда был могущественнее Голливуда. Здесь был и прославленный комик Сторм-П, и настоящие китайцы, дикие львы, дёревья с пририсованными пальмовыми листьями, убийства и романтика. А в центре этой художественной вакханалии стояла Эллен Эбсен как столп печальной красоты. Она могла бы стать Астой Нильсен и Гретой Гарбо могла бы. Тем более позорно и нелепо, что будущие поколения не увидят её. Снятое тогда в Висбю пропало, а из поздних фильмов её вырезали. Мгновение Эллен Эбсен в электрическом театре стёрлось начисто. Она — первопроходец, которого затмили тени тех, кто шёл за ней.