Ирина Фельдман - Самая выгодная сделка

Горе-беллетрист шмыгнул носом.

- Это не я, это они...

- Кто - они?

Уордсмит вздрогнул и снова шмыгнул носом.

- Скажи мне, как врач, я похож на сумасшедшего?

- Немного, - не стал кривить душой Куан. - Ты имеешь в виду, что убил их, приняв за чертей? Знаешь что, дорогой мой, лечебница для душевнобольных ничуть не лучше виселицы.

Парень заскулил, уткнувшись лицом в руки.

- Мне никто не поверит.

- Допустим, я поверю. Кто убил тех женщин?

Тот опасливо покосился на полицейского. Оно и понятно, можно довериться родному соседу, с которым пьёшь чай по выходным, и уж никак не чужому человеку, сто раз плевавшему на тебя.

Куан хмыкнул и сказал нарочито громко:

- Все легавые - продажные скотины.

Хотел ещё сорвать с "бобби" каску, но передумал. Полицейский и ухом не повёл. Следующие оскорбления были более изощрёнными и даже неприличными, но никакой реакции не последовало.

- Мы можем хоть обсуждать, как заложить бомбу в Букингемском дворце, ему всё равно. Он нас не слышит, - пояснил Куан.

- Так то было заклинание? Я думал, мне послышалось... Как ты это делаешь?

- У ирландцев свои секреты, - отмахнулся колдун. - И ты об этом никому не расскажешь. Если, конечно, не хочешь загреметь в Бедлам.

Похоже, уровень доверия Уордсмита возрос до небес. Он оживился и рассказал приятелю историю, над которой полицейские могли бы посмеяться всем участком.

Беллетрист обычно вставал поздно и завтракал около полудня, так как самым плодотворным временем суток для него была ночь. Однажды, только он намазал на тёплый тост масло, его вдруг окликнули. Напротив его кресла стоял чудно одетый человечек ростом с маленького ребёнка. Убедив Уордсмита, что тот не спит и трезв, как стёклышко, странный незнакомец предложил сделку. В ночь на Рождество ему и его друзьям предоставляют эту комнату, и на следующий день хозяин получает вознаграждение. Не раздумывая, Уордсмит согласился. Больше от испуга, чем от жажды наживы, ведь он не забыл страшные сказки, в которых подобные существа жестоко наказывали людей за любые провинности. Поэтому, как бы ни хотелось праздновать в уютной гостиной, пришлось трусливо отсиживаться в спальне и искать утешения в бутылке виски. А утром нагрянула полиция...

- Это их рук дело, - горестно закончил Уордсмит. - Какие-то эльфы натворили дел, а мне расплачиваться. Помоги мне, ты же... необычный.

Куан покачал головой.

- Увы, не могу ничего обещать. У меня сил не больше, чем у бабки-шептухи.

Но несчастный писатель вцепился в него, как грешник, готовый на всё ради индульгенции.

- Батлер, ты моя единственная надежда! Только ты...

- Сэр, - внезапно заговорил полицейский. - Плакали ваши денежки, ничего этот гад вам не вернёт.

- Значит, больше никогда никому не буду давать в долг, - притворно вздохнул Куан и быстрым шагом направился к выходу.

Чары начинали развеиваться.

Доктор ждал конца мероприятия с нетерпением ребёнка, затеявшего пакость. Как только в доме не осталось ни живых, ни мёртвых посторонних, он зашёл в гостиную и сел в кресло, проигнорировав некогда любимый диван. В отличие от многих обывателей, он не испытывал брезгливости и страха перед трупами, но испорченное, совершенно непраздничное настроение, диктовало свои порядки.

Кто-нибудь из фейри обязан был явиться. Эти существа хоть и зачастую вредные, а слов на ветер не бросают. Обещали вознаграждение, значит, выплатят. Правда, вряд ли их волнует, сможет ли незадачливый писатель им распорядиться.

Близился полдень.

Куан нервно вертел в руках часы и то и дело кидал взгляд на подставку с каминными принадлежностями, гадая, получится ли использовать их в качестве оружия. Он не собирался скандалить фейри, но от тех, кто с лёгкостью убивает людей, можно ожидать чего угодно. Единственным фейри, которого он никогда не боялся, был брауни из родительского дома. Иногда он озорничал или клянчил лакомства, когда считал, что ему уделяют мало внимания, но никогда не обижался на семейство Батлеров по-настоящему. Видимо, в кои-то веки понял, что не дело уходить из дома и искать новую семью после каждой оплошности хозяев.

- Право слово, какие неряхи здесь живут!

Мысленно ругая себя за то, что позорно прозевал приход гостя, молодой человек, повернулся на голос.

Рыжеволосый человечек неодобрительно разглядывал затоптанный грязными ботинками ковёр. На первый взгляд, он был молод, хотя невозможно судить о возрасте этих существ по внешности. Кончик зелёного колпачка раскачивался в такт его движениям.