Ирвин Шоу - Богач, бедняк... Том 2

До этого он учился в Оксфорде, был старше других студентов и, кажется, более интеллигентным, решила Гретхен. Он приехал из Ганы, и правительство выплачивало ему стипендию. Она знала, что на такую стипендию сильно не пошикуешь, и поэтому, когда приглашала к себе позаниматься, всегда угощала его обедом.

Гретхен была уверена, что он постоянно недоедает, но он никогда не заводил об этом разговор. Она никогда не осмеливалась посещать с ним рестораны, расположенные слишком далеко от студенческого городка, – никогда ведь не знаешь, как отреагируют официантки, если вдруг белая женщина покажется в их заведении с чернокожим, несмотря на то что он всегда безукоризненно одет и говорит по-английски с оксфордским произношением. В аудитории никаких недоразумений не возникало, и два-три профессора, судя по всему, не считали зазорным прислушиваться к его мнению. С Гретхен он всегда был подчеркнуто вежлив, но держался несколько отчужденно, в общем, вел себя как преподаватель со студенткой. Он никогда не видел ни одной картины Колина. У него нет времени ходить в кино, признался он ей однажды. Она никогда не видела его в компании девушек, и у него, судя по всему, не было друзей, кроме нее, если считать ее его другом.

Он обычно садился к ней в машину на углу Родео и Уилширского бульвара в Беверли-Хиллз. У него не было машины, он обычно подъезжал к Уилширскому бульвару на автобусе от Вествуда, где жил неподалеку от студенческого городка. Она ехала по бульвару, напряженно вглядываясь в забрызганное мокрое ветровое стекло: дождь был такой сильный, что дворники не справлялись с потоками воды. Кози стоял, как и обычно, на углу. Он был без плаща и даже не поднял воротник пиджака, чтобы защититься от воды. Вскинув голову, он вглядывался сквозь мокрые линзы очков в размытые очертания потока уличного движения с таким видом, будто любовался парадом.

Подъехав к нему, она остановилась, открыла дверцу, и он размеренно, как бы с ленцой, влез в машину. Дождевая вода капала с его одежды, тут же образовав лужицу на полу вокруг его ботинок.

– Кози! Ты ведь мог и утонуть, – упрекнула она его. – Почему ты не ждал меня в подъезде, по крайней мере?

– В моем племени, моя дорогая, – ответил он с достоинством, – мужчины не убегают, когда с неба проливается немного воды.

Она рассердилась.

– В моем племени, в моем племени, – передразнила она его, – в моем племени белых слабаков у мужчин довольно здравого смысла, чтобы укрыться от дождя. Ты… ты…– она напрягала мозг в поисках нужного обидного слова, – ты – израильтянин, – вдруг выпалила она.

В салоне воцарилась напряженная тишина. Кози вдруг громко захохотал. Гретхен тоже не удержалась от смеха.

– А пока сидишь здесь, – сказала она, – вытер бы свои очки, если это не нарушит обычаев твоего племени.

Он послушно вытер очки. Когда они приехали к ней, она заставила его снять рубашку и пиджак и предложила надеть один из свитеров Колина. Кози был невысокого роста, примерно таким же, как ее умерший муж, и свитер пришелся ему как раз впору. Она не знала, что ей делать с одеждой Колина, и его вещи по-прежнему лежали в ящиках шкафа, верхняя одежда висела в кладовке, там, где он ее и оставил. Иногда она, вспоминая об этом, говорила себе, что надо отдать вещи Красному Кресту или какой-то другой организации, да все руки не доходили.

Они ели на кухне: жареный цыпленок с горошком, салат, сыр, мороженое и кофе. Гретхен открыла бутылку вина. Однажды Кози сказал ей, что, когда учился в Оксфорде, привык пить вино за едой.

Он постоянно отказывался от еды, уверял, что он совсем не голоден, что она напрасно беспокоится, но она видела, как, несмотря на все его протесты, он съедал все до последнего кусочка, все, что она ставила перед ним, хотя она, конечно, не бог весть какая повариха, и приготовленная ею пища была лишь съедобной, не более того. Отличались и их привычки пользоваться столовыми принадлежностями. Он всегда держал вилку в левой руке. Этому он научился в Оксфорде. Он учился в этом университете тоже по предоставленной ему стипендии. В Аккре у его отца была небольшая лавка хлопчатобумажных товаров, и, если бы не университетская стипендия, он никогда не наскреб бы денег, чтобы дать образование своему способному сыну. Он не был на родине уже шесть лет. Он хотел вернуться туда сразу же после защиты диссертации и получить работу в одном из правительственных учреждений столицы.

Он спросил, где Билли. Обычно они ели втроем. Она объяснила, что сын ушел на уик-энд в горы. Кози с сожалением заметил: