Ирвин Шоу - Богач, бедняк... Том 2

– Почему же ты меня не очень любишь? – спокойно спросил он.

– Потому что ваше место – здесь. Можете посылать сюда своего сына, а не меня.

– Ну, я не стану отвечать на эти твои слова.

– Мне жаль, что я так сказал, они у меня вырвались. Но я был с вами искренним. – На его голубых, с длинными ресницами глазах, глазах Эбботта, показались слезы.

– Благодарю за честность, – продолжал Рудольф. – Но обычно мальчишки твоего возраста умеют скрывать свои истинные чувства по отношению к своим богатым дядям.

– Ну что я здесь делаю, на другом краю страны, в то время, когда моя мать одна проливает слезы день и ночь? – вдруг вновь торопливо заговорил Билли. – Погиб такой человек, как Колин, и что мне прикажете теперь делать? Свистеть, восторженно орать на трибуне на каком-нибудь идиотском футбольном матче или слушать проповедь какого-то бойскаута в черном облачении по поводу того, как всех нас спасет Иисус? – Обильные слезы текли по его щекам, он промокал их носовым платком, продолжая говорить напористо, резко. – Если вы не заберете меня отсюда, я убегу. Я все равно буду рядом с матерью и постараюсь помочь ей как смогу.

– Ладно, больше не будем говорить об этом. Не знаю, что я смогу, но обещаю тебе обязательно что-нибудь предпринять. Так будет справедливо, как ты думаешь?

Билли с несчастным видом кивнул и, вытерев со щек слезы, спрятал платок в карман.

– Ну а теперь заканчивай свой обед. – Рудольфу не хотелось больше есть, и он только наблюдал за тем, как опорожнил стоявшую перед ним тарелку Билли, попросил принести чистую тарелку и яблочный пирог. Четырнадцать лет – все в равной степени воспринимающий возраст. Слезы, смерть, жалость, яблочный пирог, мороженое – все смешалось без горечи и стыда.

После ланча, когда они возвратились в школу, Рудольф сказал:

– Поднимись к себе в комнату. Собери чемодан. Потом спустись и жди меня в машине.

Он смотрел ему вслед, пока Билли не вошел в здание в своем опрятном воскресном костюме для выхода в церковь, потом вылез из автомобиля и пошел следом. За его спиной на подсыхающей лужайке ребята вели борьбу за мяч. Раздавались крики: «Пас мне, мяч мне!» Это была одна из сотен игр юности, в которых никогда не принимал участие Билли.

В комнате отдыха было полно ребят. Одни играли в пинг-понг, другие сражались за столиками в шахматы, третьи читали журналы, четвертые слушали репортаж о встрече «Гигантов» по транзистору. Откуда-то сверху доносился рев другого радиоприемника, передававшего народные песни. Болельщики пинг-понга вежливо расступились перед ним, человеком старше их. Через всю большую комнату он прошел к двери квартиры четы Фервезеров. Какие все славные ребята, красивые, здоровые, воспитанные и весьма довольные собой. Вот она – будущая надежда Америки! Будь он отцом, то был бы просто счастлив видеть среди них своего сына сегодня, в этот воскресный день. Но вот его племянник среди них не прижился, чувствовал, что может умереть. Его конституционное право на получение образования дало осечку.

Он позвонил в квартиру Фервезеров. Дверь ему открыл высокий, чуть сутулый мужчина с упавшей на лоб прядью волос, здоровым цветом лица и приветливой улыбкой. Какие же нервы нужно иметь, чтобы жить в доме, в котором полным-полно таких мальчишек?

– Мистер Фервезер? – осведомился Рудольф.

– Слушаю вас, – ответил тот любезно и просто.

– Мне очень не хотелось бы вас беспокоить, но не могли бы вы поговорить со мной. Это не займет много времени. Я – дядя Билли Эбботта. Я был…

– Да, да, – сказал Фервезер. Он протянул ему руку. – Жена говорила мне, что вы виделись до ланча. Прошу вас, проходите. – Он повел его по уставленному с обеих сторон книжными полками коридору в уставленную такими же полками гостиную, и как только он закрыл за ними дверь, шум и гвалт, доносящиеся из комнаты отдыха, каким-то чудесным образом стихли. Вот оно, священное убежище от беспокойной юности, огражденное от нее забором из книг. Рудольф вдруг неожиданно вспомнил Дентона. Может быть, когда профессор предлагал ему место преподавателя в колледже, такую вот жизнь наедине с книгами, он сделал неверный выбор?

Миссис Фервезер сидела на кушетке и пила кофе. Ее маленький карапуз сидел на полу, прижавшись спиной к ее ноге, листая страницы книжки с картинками. Сеттер, развалившись рядом, спокойно спал. Она улыбнулась ему, подняв чашечку с кофе в знак приветствия.

Неужели можно быть до такой степени счастливыми, подумал Рудольф, чувствуя, что завидует.