Татьяна Лисицына - Любовь под соснами (СИ)

Илария улыбнулась дочери, движением губ сообщая, что сегодня все не так уж и плохо.

— Корзина разбудила тебя?

— Нет, я уже проснулась. Крис, ну когда ты перестанешь называть ее этим нелепым прозвищем?

— Не раньше, чем она перестанет называть меня Вороной.

Илария театрально подняла вверх глаза, выражая недоумение.

— Мамуль, да брось ты это безнадежное дело. Мы уже договорились, что тот, кто из нас умрет позже, вырежет на памятнике только наши прозвища. Люди будут ходить мимо и читать, что здесь покоится с миром Корзина, а здесь без мира Ворона.

— Какая же ты у меня дурочка, — Илария откинула назад длинные волосы. — Ты уже плавала?

— Еще нет. Но я быстро. Только туда и обратно. — Кристина выбежала из комнаты.

Илария вышла на балкон, глядя на сосны, озеро и чудесный июльский день. Когда-то и она любила плавать. А теперь вот и до озера только с палочкой. А иногда пальцы не слушаются и не причесаться. Остается только благодарить Бога, за то, что он позволил ей прожить еще один день. И, конечно, за дочку.

Кристина вышла из ворот в одном купальнике, на ходу закалывая длинные волосы на затылке. Почувствовав мамин взгляд, повернулась, помахала рукой и, сделав еще несколько шагов по берегу, с разбегу нырнула в воду с головой и сильными уверенными движениями, выбрасывая руки, погребла на середину.

Илария улыбнулась, в миллионный раз отметив, как они не похожи. Кристина вся в отца. Такая же порывистая, уверенная. От него ей достались и смугловатая кожа, и карие глаза, и этот удивительный, отдающий синевой, черный цвет волос. И, конечно, характер. Илария передвинула кресло в тень, села и закрыла глаза. Не нужно его вспоминать. От этого будет только больнее. Прошло уже столько лет, и его самого уже нет на свете, а все еще жжет пальцы это письмо, конечно, не первое, которое она нашла в кармане. Письмо, из-за которого она проплакала всю ночь, удивительным образом спасло им жизнь. Не прочитав его, она бы не нашла в себе силы уехать в тот день. Осталась бы, ждала его. Погубила бы себя и Кристинку. Тогда нельзя было медлить. Они чудом остались живы. Надо уметь быть благодарной.

Холодная вода обожгла прогретое на солнце тело, сдавила обручем голову, залилась в уши. Кристина вынырнула и поплыла кролем. От быстрых движений стало тепло и радостно. Утренний приятный ритуал. Если на свете и есть счастье, то оно в движении.

Почувствовав усталость, Кристина перешла на брасс. Тяжелые намокшие волосы, извергнув заколку, окутали тело. Мутноватая озерная вода ласково обнимала за плечи, спускаясь к бедрам, маня улечься на спину и подставить лицо к солнцу, но девушка не поддалась искушению. Кристина плавала все лето, несмотря на погоду, и даже в сентябре. Плавание утром, пробежка по вечерам и много-много упражнений. Здоровье и красота самое главное в жизни. И на это нельзя жалеть ни сил, ни времени. Уж в этом-то Кристина убедилась на собственном опыте. Пока есть красота, можно использовать мужчин. Подплывая к середине озера, девушка заметила, как загорелый мужчина прыгнул в воду и, выпрастывая высоко руки, поплыл ей наперерез.

Она усмехнулась и легла на спину. Только на мгновение, чтобы еще раз, глядя в высокое небо с клубками облачков, почувствовать себя счастливой. Он здесь, и он плывет к ней. Мгновение счастья. Так приятно почувствовать себя желанной и преследуемой. А еще лучше после всего того, что с ней было, чувствовать это сумасшедшее ненасытное желание самой. Оно делает ее живой.

Эх, Витька, Витенька. Горе ты мое и счастье. Кристина перевернулась на живот и перешла на кроль. Ну, догони, мальчик мой, догони. Ведь я же на море выросла, лучше тебя плаваю. Но ты мужчина и не должен сдаваться. Он догнал ее напротив утопающего в деревьях островка. Подчиняясь натиску, она свернула к берегу и встала на дно, балансируя на кончиках пальцев. Он обнял ее в воде, прислонив мокрое лицо к ее лицу, жадно целуя. Она почувствовала, как их языки обнимаются. Нельзя-нельзя. Еще мгновение. Ну как же хорошо. Все, хватит. Иначе уже не оторваться от этого танца языков, не разлепить вжавшихся друг в друга тел. Кристина опустила руки и оттолкнула его. Он поскользнулся и забарахтался в воде, а она выбежала на берег, смеясь и отжимая мокрые волосы.

Чертыхнувшись, он некоторое время стоял по пояс в воде, лаская взглядом ее тело, а потом, разбрызгивая воду, бросился на берег. Подхватил на руки и унес в тень деревьев. Там, поставив на ноги, прижался всем телом. Мир замер. Еще чуть-чуть, пожалуйста, этого счастья. Ощущения, что тебя обнимает твое второе «я». Твой родной человек. Тоненький слабый голос в мозгу требовал остановиться, а Кристина наслаждалась мокрыми пальцами, стиснувшими грудь. Исчез бы мир, провалился. И только они вдвоем, дикари. Голые, страстные и пусть обжигает трава голые плечи и хрустит на зубах песок. Им не надо постелей, она готова прямо здесь, только бы с ним, только бы он не отпускал ее никогда.