Татьяна Лисицына - Цветок на ветру (СИ)

— Тихо, а то дедушка услышит, — прошептала Диана Дмитриевна.

— А почему, наконец, не сказать дедушке правду? — спросила Зоя. Ей хотелось, чтобы мама вела себе иначе. Успокоила бы ее, поддержала. Ведь вся эта дурацкая ситуация возникла по ее вине.

— Скажешь позже, если захочешь. Я лучше пойду. И помни, у дедушки больное сердце, ему нельзя волноваться.

— Мне тоже нельзя, — обиженно заметила Зоя.

— А ты и не волнуйся, дело того не стоит. А вот мне лучше уйти, пока твой ненормальный не вернулся. А ты пока объясни все дедушке, только помягче, ладно? — она чмокнула дочь в щеку и быстро сняла с вешалки пиджак. Убежала, даже губы не стала красить, что бывало в исключительных случаях.

Зоя вошла в гостиную. На столе стояли нетронутые пирожные, в чашках остывал чай, а Дмитрий Александрович сидел в кресле и читал газету.

— Зоенька, — спокойно спросил он, — Может, ты объяснишь мне, что происходит?

— Конечно, дедушка, — Зоя опустилась на стул и в нескольких словах обрисовала ситуацию. Правда, умолчав о том, что Руслан собрался убить отца.

— Этого не может быть! — воскликнул Дмитрий Александрович и, вскочив с кресла, принялся ходить по комнате. Зоя видела, как он взволнован.

— Диана не должна была так поступать! — выговорил он, остановившись. — Она не имела права вмешиваться в твою семью.

— Дедушка, но они, — Зоя замялась, — Вроде любят друг друга.

— Любят? — переспросил Дмитрий Александрович. — Да какая в их возрасте может быть любовь? Это же уму непостижимо! И что, они живут вместе? — вдруг спросил он.

— Ну, иногда, — осторожно сказала Зоя, зная отрицательное отношение дедушки к гражданскому браку.

— Может, они еще поженятся? — раздраженно спросил он.

— Он ей предлагал.

— И у тебя с матерью будет одинаковая фамилия! — воскликнул дедушка. — Боже мой, какой стыд! Не знаю, что и делать! Наверное, мне надо как-то поговорить с ними. Взрослые люди, а ничего не понимают! — дедушка взял упаковку валидола и, выдавив таблетку, положил под язык.

Зоя подошла к нему.

— Не волнуйся, все как-нибудь наладится.

Он похлопал Зою по плечу.

— Это ты не волнуйся. Я старый, мне уже все равно. А у тебя малыш будет.

— Да как же тут не волноваться?! Руслан просто в ярости.

— Боже ты мой! Да как же они могли?! Ведь все знали, что ты в положении. И эта тоже хороша — Надежда Ивановна. Неужели не могла кому-нибудь другому пожаловаться?! — продолжал возмущаться Дмитрий Александрович, но Зоя его не слышала. Она смотрела из окна на замерзший пруд, на котором ребятишки катались на коньках. Когда она была маленькой, дедушка тоже водил ее на каток и терпеливо ждал, пока она не накатается.

«А вот мама никогда не ходила со мной на каток», — почему-то подумала Зоя, и ей стало совсем грустно. Сегодня она сразу разочаровалась и в маме, и в Руслане. Ну Руслана еще можно оправдать, он разозлился на нее, но мама… Неужели она не могла вести себя помягче? Пожалеть как в детстве, пообещать, что она все уладит. Дождаться Руслана, в конце концов. А то убежала из дома как… как… Как будто ей все равно, что будет. Зоя вытерла скатившуюся по щеке слезу и поспешно вышла из комнаты. Ей хотелось, наконец, остаться одной. Подготовить какие-то слова, которые она скажет Руслану. Никак нельзя, чтобы они сейчас ссорились, у них скоро родится малыш и будет настоящая семья. И только это сейчас самое главное. Зоя вздохнула. Как хорошо, если и Руслан это поймет. Он ведь хоть и вспыльчивый, но отходчивый.

Руслан пришел, когда Зоя уже лежала в постели, пытаясь читать.

— Где ты был? — спросила она, приподнимаясь на локте, чтобы получше его разглядеть.

Он опустился в кресло, стоящее напротив кровати, прямо в куртке. Зоя поразилась, как изменилось его лицо. Такие лица, бывают у людей, перенесших смерть близкого человека.

— Где ты был? — дрожащим голосом опять спросила Зоя, заметив странные бурые пятна на его руках.

Он повернулся к ней, и его лицо исказилось гримасой.

— Ты хочешь узнать, где я был? Я был в их гнездышке, там, откуда твоя обожаемая мама тебя выставила, чтобы мы не мешали.

— Ты был в Кузьминках?

— Да. Я хотел убить его. Он разрушил мою жизнь, когда я был так счастлив.

Зоя почувствовала, что ее охватывает ужас, глаза у Руслана были совершенно безумными.

Руслан захохотал. Смех, отразившись от высоких стен, усилился. Зоя сжалась в комок.

— Что же ты не спрашиваешь, убил ли я своего отца? Или он теперь мой тесть и твой отец? Он не собирается удочерить тебя, Зоя? Наверно, ты не можешь быть моей женой. Теперь ты мне сестра. Как Марина.