Татьяна Лисицына - Я не могу проиграть (СИ)

На следующий день, к вечеру, мы были уже в Сочи и обсуждали дальнейшие наши планы по продаже роз с Марией Васильевной, которая была очень удивлена нашим возвращением, да еще и с деньгами. Решив дела, мы отправились к морю и до изнеможения плавали и ныряли, смывая московскую пыль. Потом мы долго сидели у моря, любуясь оранжевым солнечным шаром, садящимся в море. Здесь ничего не изменилось. Потом мы отправились в летнее кафе — поесть шашлыков и выпить вина. Победу в цветочном деле нужно было отметить.

— За тебя! — поднял Вадик бокал, глядя мне в глаза.

— За нас! — не согласилась я. — Ты молодец, Вадик. Если бы ты тогда не начал так ловко торговать, может, я бы и не вылезла из-под прилавка.

— Да ладно тебе, — смутился Вадик. — Знала бы ты, как я себя по-дурацки чувствую на рынке.

— Ну, по тебе это не видно. А я уже даже привыкла, меня все это перестало трогать. Главное, что мы делаем деньги.

— Главное, что мы вместе, — поправил меня Вадик.

Жаль, что я не считала это главным.

— Знаешь, Вика, я все время ждал, что ты сломаешься, будешь жаловаться, а ты, стиснув зубы, молчала и делала дело. Я видел, как ты уставала, как тебе было тяжело, но ты держалась. Представляешь, на протяжении стольких лет я совсем не знал тебя. Я считал тебя избалованной девчонкой и даже не мог представить, что ты такая.

— Надеюсь, ты не разочарован? — его слова были мне приятны.

— Нет, очарован еще больше, — он поцеловал мне руку. — Эти маленькие исколотые пальчики делали шикарные букеты.

Он начал целовать один палец за другим, а я смутилась, почувствовав какую-то нежность к нему.

— Перестань, Вадик, — я отняла руку. — В Москве ты вел себя иначе.

— Ха, в Москве я уставал как собака. Но, признаюсь честно, твоя стойкость поддерживала меня. Ты умеешь быть и очаровательной, и деловой.

Я сидела с бокалом в руке и смотрела на море, плескавшееся внизу, и чувствовала себя почти счастливой.

— Ты счастлив? — неожиданно спросила я Вадика.

— Конечно, счастлив. Сижу в кафе у моря с красивой девушкой и запиваю вкусный изумительный шашлык домашним вином.

— Как все просто, — вздохнула я. — А у меня всегда есть что-то, что мешает мне полностью радоваться жизни.

— Это пройдет, — авторитетно заявил он.

— И когда же?

— Когда допьем бутылку, — с серьезным видом заявил он.

— Очень мило, поэтому люди так часто и спиваются, с каждым бокалом жизнь становится все лучше и лучше.

— Поэтому очень важно жить в мире с самим собой и окружающими. А на самом деле, я счастлив, потому что я с тобой. Я вижу твои глаза и твою улыбку, я могу коснуться твоей руки, и ты моя, единственная и любимая.

Я опустила глаза и подумала, что с некоторых пор меня стали раздражать разговоры о любви.

— Пойдем лучше потанцуем, — предложила я, допив бокал до конца.

Приятная медленная музыка, теплые мужские руки на талии, его губы касаются моих волос, приятная теплота разливается по телу, и ненадолго я забываю обо всем.

Три дня на море пролетели быстро. Отдыхать, это не работать, на рынке день тянется как резиновый, а на море кажется, что несколько раз искупались и вот, уже солнце садится.

Нагруженные цветами, мы вернулись в Москву. В этот раз цветов было намного больше, так что из аэропорта пришлось взять такси. Екатерина Ивановна встретила нас пирожками с мясом и картошкой. Жареные в масле, с восхитительной румяной корочкой, они просто таяли во рту. Отправляя в рот пятый пирожок, я оглядывала маленькую чистенькую кухню. Мама Вадика прекрасно вела хозяйство: ее обеды всегда были превосходны, квартира чисто убрана, а белье накрахмалено. Странно, что она так и не вышла замуж. Моя мама вряд ли могла сварить простенький супчик, а уж до уборки никогда не опускалась. Интересно, кто у них там сейчас убирается? Наверное, опять наша соседка, которой не хватает ее маленькой пенсии.

— О чем задумалась, красавица? — голос Екатерины Ивановны отвлек меня от моих мыслей. Я и не заметила, что мы остались одни.

— Я? Думаю как у вас все чисто и аккуратно, — сказала я полуправду, не могла же я ей сказать, что размышляю, почему она не вышла замуж. — Очень вкусные пирожки, и вообще, спасибо вам.

— Да ладно. Главное, чтобы ты моего сыночка не обижала.

— Ну да, обидишь его, как же?! Он умеет за себя постоять.

— Умеет, да только с тобой он стал каким-то совсем мягким, почти плюшевым.