Сара Груэн - Время перемен

Всю дорогу за рулем Дэн, но из троих пассажиров уснуть умудряется только Джереми. И, естественно, когда мы уже за полночь наконец добираемся до дома, спать малыш решительно не желает.

Бегаю с ним по комнате, пытаясь укачать, пою колыбельные песенки. Но всякий раз, когда хочу уложить Джереми в кроватку, он открывает глазенки, и приходится повторять всю процедуру заново. Во время шестого захода, наклонившись над кроваткой, понимаю, что, скорее всего, в этой позе придется провести остаток ночи. Стоит только убрать от малыша руки, как он немедленно просыпается.

Однако уснуть в изогнутом положении, когда бортик кроватки врезается в живот и некуда преклонить голову, не представляется возможным. Я делаю очередную попытку и очень медленно укладываю Джереми на матрасик.

Некоторое время в комнате царит тишина.

Замерев на месте, не верю своему счастью.

Однако оно длится всего пару минут. Джереми просыпается, оглашая пространство пронзительным визгом.

На помощь приходит Дэн и забирает у меня ребенка. Я благодарна до слез и направляюсь прямиком в кровать.

Сразу же отключаюсь и вот уже скачу верхом на Гарри, преодолевая одно за другим все препятствия. Зрители на трибунах вскакивают с мест, а сам стадион расположен на зеленом поле. Всякий раз, приближаясь к препятствию, Гарри просит разрешения на прыжок, и я, дождавшись нужного момента, даю команду. Так мы с ним работаем всегда.

И вдруг перед нами возникает двойной оксер. Напрягаюсь всем телом, каждой клеточкой, и, словно окоченев, замираю. С ужасающей ясностью понимаю, что вижу сон, но это не приносит облегчения, так как слишком хорошо знаю его конец.

Умоляю Гарри остановиться. Нет, Гарри, не надо! Но Гарри не слушает, и тогда я делаю то, чего никогда не практиковала с Гарри. Дернув за поводья, откидываюсь назад в седле, выбросив вперед ноги, пытаюсь остановить лошадь. Бесполезно. Гарри стремительно несется вперед.

И, как всегда, спрашивает разрешения, будто мы собираемся преодолеть обычное препятствие. «Нет, Гарри! Ради бога, не надо!» – кричит все мое существо. Но Гарри только прядает ушами. «Доверься мне!» – отвечает он, и в следующее мгновение я понимаю, что мы перелетаем через гребень окаянного оксера.

Мы победили. В этот раз удача на нашей стороне.

Вздрагиваю и просыпаюсь. Открыв глаза, понимаю, что вижу потолок своей спальни. Дышать становится легче, и сердце колотится не так часто. Разглядываю трещину на штукатурке, по форме напоминающую кролика, и размышляю над тем, что только что произошло.

Впервые за двадцать лет мы с Гарри приземлились целыми и невредимыми по другую сторону оксера. Это наш первый успех после смерти Гарри.

Молча приступаю к утреннему ритуалу. Натягиваю коричневые бриджи поверх хлопкового белья и длинных носков и надеваю футболку, которая вчера была на Дэне во время соревнований. Извлекаю ее из груды одежды, брошенной в углу.

Бесшумно пробираюсь по коридору, заглянув по пути в комнату Джереми. Дэн расположился в кресле-качалке, а Джереми устроился у него на груди. Оба спят непробудным сном.

Восторг уже ждет меня, будто и ему приснился давно погибший брат.

Захожу в денник, накинув на плечо уздечку. Набросив поводья на шею лошади, становлюсь сбоку, держа в одной руке затылочный ремень, а другой собираюсь вставить в рот трензель.

И вдруг отказываюсь от этой затеи.

Поводья по-прежнему обмотаны вокруг шеи Восторга. Забросив уздечку на плечо, вывожу его из денника. Сама иду впереди, а Восторг идет следом. На голове лошади ничего нет, только поводья на шее.

Захожу на манеж и останавливаюсь у мостика для посадки на лошадь. Восторг стоит рядом. Сняв поводья с его шеи, бросаю их вместе с уздой в угол. Снаряжение с глухим стуком падает на пол.

Ни разу в жизни не ездила верхом на лошади вообще без снаряжения, и на долю секунды меня начинают одолевать сомнения. Однако, если это по силам Пэт Парелли, почему не попробовать и мне?

В центре арены установлены препятствия, оставленные вчера Джоан после занятий. Рабочие не успели их убрать, и это упрощает дело, так как по правилам надо начинать с перекладины.

Поднявшись на мостик, вскакиваю на рыже-белую полосатую спину Восторга.

Восторг понимает, что он не оседлан надлежащим образом, и управлять я им не могу. Тем не менее он ждет приказа тронуться с места. Потом прошу его остановиться, и Восторг беспрекословно выполняет распоряжение. Я смеюсь, потому что не возьму в толк, почему всю жизнь пользовалась ненужным снаряжением. В следующее мгновение мы уже скачем кентером вокруг арены. Закрываю глаза и, подобно крыльям, раскидываю в стороны руки. А как же иначе? Ведь мы действительно летим, и нет места сомнениям. Между всадницей и лошадью полное понимание и гармония. Ничуть не хуже, чем с трензелем во рту. Нет, гораздо лучше!