Том Вулф - Конфетнораскрашенная апельсиннолепестковая обтекаемая малютка

Единственный день, когда мамаша может сама отправиться на площадку для игр в Центральном парке, это среда, выходной день у нянюшек. Так что все матери ходят туда по средам и разговаривают о нянюшках. Это у них излюбленная тема, больное место. Однако в тот раз Шарлотта оказалась в полном загоне нянюшек. Но это было еще далеко не все. У нее оказалась детская коляска не той марки! Эта коляска была белая. Она слишком ярко блестела. Колеса выглядели слишком массивными. Наконец, эта коляска была сделана в Америке. Нянюшки разглядывали проклятую штуковину примерно с таким же видом, с каким прочие люди обычно смотрят на кадиллак.

— Единственным приемлемым на их взгляд типом коляски является этот самый «брэбингем», — поясняет Шарлотта. — Это очень старая модель. Она должна быть доставлена прямиком из Англии. Она стоит целое состояние. Коляска непременно должна быть темно-синей с уймой всяких прибамбасов ручной работы, с такими… я не знаю… в общем, со всякими такими фигулечками тут и там. Эх, жаль, у нас не сохранилась коляска, а то бы я непременно вам ее показала.

О господи, эти нянюшки становятся подлинными диктаторшами, когда речь заходит о том, чт о родителям следует купить для ребенка. Шарлотта припоминает, что в тот самый первый день, когда она сама прикатила коляску на площадку для игр, там была одна бедная маленькая девчушка лет шести, которая пришла туда вместе со своей няней. Ее няня была цветной. Никто из обеих несчастных созданий еще ровным счетом ничего не подозревал. Малышка заметила своих сверстниц и, гм, захотела с ними поиграть. Ее маленькие глазки загорелись на маленьком личике как свечечки, воткнутые в приготовленный ко дню рождения торт, а маленькие ножки энергично заработали, и скоро она уже была в самой середине площадки для игр, самая натуральная tabula rasa 7 7 Чистая доска (лат.). радости и дружелюбия. Но думаете, ей позволили поиграть? Куда там! Первая же девочка, к которой та малышка по имени Кэри К___ подошла, мелкая сучка по имени Дженнифер (Шарлотта не стесняется в выражениях) просто тупо на нее уставилась, без всякой там улыбки, а затем сказала: «У меня туфельки с застежками марки „Индиан Уолк“». Затем к ним подошла еще одна маленькая девочка и повторила то же самое: «У меня туфельки с застежками марки „Индиан Уолк“». После чего Дженнифер опять повторила: «У меня туфельки с застежками марки „Индиан Уолк“», и обе нахалки принялись буквально выть на несчастную малышку: «У-меня-туфельки-с-застежками-марки-„Индиан-Уолк“». А та бедная девочка по имени Кэри К___ (которая всего-навсего вышла на площадку для игр, желая завести подружек, да вот только на беду не в тех туфельках) сперва собралась было заплакать, но затем сказала: «У меня тоже». Тогда Дженнифер начала говорить нараспев, с сарказмом: «А вот и нет, ничего подобного — твои туфельки просто мусор!» И другие маленькие девочки тоже начали нараспев это повторять, снова и снова. В результате девчушка по имени Кэри К___ рыдает, ее цветная няня не понимает, что происходит, — зато у других нянюшек, в том числе, разумеется, и у нянюшки Дженнифер, по крайней мере, насколько помнит Шарлотта, становятся на редкость довольные рожи.

— На протяжении всего представления они просто сидели там с эдакими масками на лицах, пока их малолетние террористки буквально втаптывали в грязь бедного ребенка, ну а потом изобразили, что недовольны. «Дженнифер, ты же знаешь, что дразнить других некрасиво, — сказала нянюшка Дженнифер. — Никогда больше так не делай». Однако все это время она, разумеется, была просто в восторге, как здорово она натаскала свою воспитанницу.

Нянюшки твердо настаивают на том, чтобы все дети носили туфли марки «Индиан Уолк». Стричь волосы им следует лишь в том или ином конкретном заведении. А одежда! Тут Шарлотта просто машет рукой. Во всех жизненных предписаниях нянюшек не существует такой вещи, как рабочая одежда. Зато здесь есть вся эта катавасия с «ломаной саржей», тонкой пряжей из подшерстка шетлендской овцы, легкой фланелью, тяжелой фланелью, шелком-сырцом, датскими свитерами. Единственное, что спасает даже самую состоятельную семью от полного разорения, так это то, что дети начинают ходить в школу и смотреть телевизор, после чего требуют себе рабочие брюки из грубой хлопчатобумажной ткани, а их вкусы в целом портятся поистине в средневековой манере. До тех пор, однако, все нянюшки указывают пальцами в сторону магазина «Черутти» на Мэдисон-авеню, и все дети стройными рядами отправляются туда за одеждой.