Наталия Гуревич - Осенний Донжуан

Полина покрутила пальцем у виска.

- Потому что такова она сама! - с невозможным пафосом завершил Нелюбов.

Иван усмехнулся, пригубил вина.

- Вы хотите сказать, что Полина — дон Жуан? - спросил он и посмотрел на Полину. Та дожевывала очередной кусок сыра, держа бокал наготове. Обернувшись к Ивану, она пожала плечами и выпила.

- Я еще не встречал женщины, умеющей так морочить мужикам голову, - ответил Нелюбов и закурил. Выпуская дым, он с прищуром смотрел на Полину.

К этому моменту Катя успела выпить в общей сложности поллитра, не меньше. Пока Нелюбов упражнялся в риторике, она лишь изредка взглядывала на него, не пыталась вмешаться и сохраняла на лице мрачное выражение. Но возникшей паузой она воспользовалась незамедлительно.

- Кирилл, а для кого тут стоял второй бокал, когда мы пришли?

Иван снова переглянулся с Полиной. «Ты уверена, что они не женаты?» - спрашивал он. «Теперь уже нет», - отвечала она. Нелюбов увлеченно наблюдал за ними. Катя упорствовала.

- Второй бокал был для директоров? Один на всех?

Нелюбов прямо весь погрузился в созерцание пространства за Иваном и Полиной.

- Твои директора всегда пользуются одним прибором? - жала на газ Катя.

Нелюбов поджал губы и возвел глаза.

- Нелюбов, кого ты тут ждал? - крикнула Катя, с лихвой перекрывая волны испанской гитары.

Тогда он встал, пируэтом обогнул стол со стороны Кати, на ходу коснулся пальцами ее подбородка и, в несколько шагов поймав частый ритм, вышел на мощеную площадку.

Его выход сопровождался градом громких аккордов. Он вознес одну руку высоко над головой, растопырив пальцы, будто держал яблоко, вторую, сжатую в кулак, прижал к груди, вытянулся, склонил голову чуть набок — так в кино слепые воины прислушиваются к звону вражеских мечей — и замер. Лучи прожекторов скрещивались над его головой, и сыпалась мокрая голубая пыль.

Катя, а следом за ней Полина с Иваном, развернулись на своей лавке и сразу превратились в зрительный зал. Нелюбов стукнул каблуком о булыжник, и танец начался.

Было начало рабочего дня. Нелюбов, сосредоточившись лицом, просматривал новости на Яндексе, прихлебывая кофе. Телефон завибрировал в кармане брюк. Нелюбов поднес трубку к уху, не взглянув на дисплей.

- Я внизу, у твоего офиса. Выйди, надо поговорить, - сказал женский голос.

Нелюбов посмотрел на дисплей.

- Здравствуй, Лара, - сказал он. - Я жутко занят сейчас.

- Это все равно. Выходи, или я пойду искать тебя по всем кабинетам.

Нелюбов вздохнул, закрыл окно Яндекса, взял пиджак со спинки стула и пошел предотвращать поиски.

Лариса стояла под козырьком у самого входа, слегка отшатываясь в сторону, когда кто-то входил или выходил из здания. В руках она держала сложенный черный зонт, с него стекала вода, попадала на светлый плащ и оставляла темные пятна.

Нелюбов выглянул из двери и поманил Ларису к себе. Стряхивая зонт, она вошла внутрь. В большом вестибюле они устроились у самого дальнего от стойки охранника окна. Лариса долго возилась с застежкой зонта, прежде чем положить его на подоконник.

- Весь вниманье, - сказал Нелюбов, разглядывая ее тщательный и слегка избыточный макияж.

Он заметил на лбу Ларисы прыщик, выпиравший из под слоя крем-пудры, и перевел взгляд на губы. Сегодня они были сиреневого цвета. Нелюбов не любил сиреневый.

- В общем, - сказала Лариса, - в общем, нужно денег.

Нелюбов удивленно рассмеялся.

- Ты не понял. Мне нужно денег на аборт.

Нелюбов поперхнулся собственным смехом.

- Десять тысяч.

- Что-то дорого, - сказал Нелюбов. - А при чем здесь, собственно, я?

Лариса выразительно посмотрела на него. Нелюбов спокойно выдержал ее взгляд.

- Замужние женщины, бывает, беременеют. Ты как медик должна бы знать.

- Не выделывайся. Раз я говорю — ты, значит, ты.

- Лара, лапа, - Нелюбов взял обе ее руки в свои ладони, - истину знает только Господь Бог. Но вряд ли он в данном случае запалит какую-нибудь купину, чтоб поговорить с нами.

Лариса забрала от него руки.

- Вот только шутить не надо!

- Хорошо. Тогда серьезно. Рожать или делать аборт — это надо решать с мужем. Не со мной.

- По твоему, я должна рассказать все Глебу и спросить его совета?

- Я предлагаю сказать Глебу, что ты беременна и последующие месяцы нежиться в лучах его заботы. Глеб давно хочет кого-нибудь родить. Так зачем все усложнять? Рожай себе спокойно и живи счастливо.

Лариса смотрела на Нелюбова, как на раковую опухоль.

- Это невозможно, - сказала она. И объяснила, помедлив: - Я не стану рожать, если существует хотя бы один шанс из ста, что это от тебя.