Наталия Гуревич - Осенний Донжуан

Уходящий побеждает с большим перевесом, если он — свободный, красивый, спелый мужчина, а оставшийся — одинокая, зрелая женщина, все еще красивая, но сильно промахнувшаяся сегодня.

Чуча обмякла, откинула голову на спинку кресла и, слушая шум усиливающегося дождя за

окном, повторяла про себя: пусть только попробует вернуться...

Все-таки парадокс. В жизни влюблялась в кого попало – за один ласковый взгляд, за одну только призрачную надежду. И вот – Иван. Стой, обомлей и влюбись без памяти. Но ведь нет. Невозможно. Почему?!

Когда-то я была уверена, что обладаю уникальной способностью мгновенно отвечать любовью на любовь. Пусть только (думала я) кто-нибудь покажет хотя бы робкую готовность к серьезным отношениям, и я сделаю этого мужчину самым счастливым на свете. Вот! (кричала я во внутренних монологах) вот лежит на дороге любовь, голая, неприкрытая – подберите же! Но никто не подбирал. Или же я сильно преувеличивала свою способность к ответному чувству.

Даже наверняка преувеличивала. Иначе сейчас сидела бы по уши влюбленная в Ивана. Ведь по моим меркам, он мне уже все возможные авансы дал, разве только предложения не сделал.

Господи, если бы кто знал, как мне обидно, что я не могу почувствовать к Ивану ничего хоть немного похожего на любовь женщины к мужчине. Может быть, он появился слишком поздно, и все давно растрачено на Анатолей, Глебов, Звонарей, Чердачников и прочих хоббитов? Может, заветрилась и выветрилась любовь от долгого лежания неприкрытой на дороге?

Нет, не может быть.

Просто бывает так, что на новой, модной, красивой, удобной кровати мучает бессонница. И тянет на старый продавленный диван, который помнит все твои изгибы, и ты знаешь все его впадины.

У меня нет никаких запасных вариантов, и мне безумно надоело одиночество. Но оно не в первый раз надоедает мне, так что я уже немного знаю, чего не стоит делать в этой ситуации. Не стоит идти на поводу у страха. Это бессмысленно, потому что себя не обманешь. Я много раз пыталась. Это случается само собой. Ты, например, встречаешься с бывшим, с которым рассталась по-хорошему. Он одинок. Ты одинока. Вы ведете неспешную беседу у камелька — интеллектуальную. Потом вспоминаете былое — слегка, эпизодами. Ты чувствуешь, что он не прочь. А тебе так одиноко, так надоело уже прислоняться к перепившей подруге да плюшевому медведю! И ты склоняешь голову ему на плечо. А потом платишь за час слабости месяцем душераздирающих метаний. Потому что, видите ли, вам пришло в голову «попробовать еще раз», а ничего хорошего не может быть с человеком, с которым уже было плохо. Ну, вроде как ты же знаешь, что нейлоновая кофточка — не подходящая одежда для минус двадцать. Но у тебя другого ничего нет, а очень приспичило на улицу. Потом трясешься от холода, прыгая по сугробам. Потом лежишь в больнице в воспалением и думаешь: и что тебе дома не сиделось?..

В Иване все чужое. Начиная с запаха. Он пахнет парфюмом, и свежим бельем, и дорогой кожей, и королевским достоинством, и такой респектабельностью, что вокруг него повсюду сам собой отстраивается Лондон. Это приятный запах. Но даже если я начну мыться по четыре раза на дню, я не буду пахнуть также. Да ладно, кого я пытаюсь обмануть – я просто никогда не стану мыться четыре раза на дню.

Когда я рядом с Иваном, я как-будто все время на красной ковровой дорожке, и постоянно надо быть при параде. Но это не для меня.

Жаль.

Начало ноября выдалось теплым и сухим, хотя было почти все время пасмурно. Деревья сбросили листву и совершенно необоснованно ждали снегопада. Дворники сгребали листья в кучи. Старые самосвалы приезжали, чтобы вывезти последствия осени за город. Отныне и навсегда жечь листву было запрещено, и оттого осень не имела привычного для Полины запаха. Пахло прохладой, свежестью, грибами, тленом, лесом, сыростью, но не пахло дымом. Это было непривычно и грустно, и каждый костерок, который встречался вопреки запрету, вызывал в Полине особо нежные чувства, она замедляла шаг, с ностальгическим наслаждением вдыхая запах костра.

В эти дни Полина много ходила по городу одна. Обычно она этого не делала: город не нравился ей. Он был бестолково спланирован, неухожен, с плохими дорогами и некрасивыми домами. Но что-то случилось, и Полина каждый вечер и выходные напролет бродила по улицам, всматриваясь в людей.

Часто Полина уходила в старый район частных домов. Там люди все еще сжигали кучи палой листвы в своих дворах. И над размытыми дорогами, потемневшим шифером крыш, меж ветвями яблонь и вишен, вился осенний дымок, разносился запах костра.