Наталия Гуревич - Осенний Донжуан

Нелюбов не женился на скрипачке, Чуча бросила ходить к психологу, прошло еще несколько лет, Левке стукнуло десять. Промозглым весенним вечером Нелюбов зашел к Чуче – с Левкиного девятого дня рождения он взял манеру захаживать раз или два в месяц. Зайдет, посидит в кухне пару часов, расскажет что-нибудь забавное, узнает, как дела. И в тот раз он с коньячком зашел посидеть, а Чуча ему говорит: “Оставайся, Нелюбов, до утра”. А Нелюбов и остался, как само собой разумеющееся.

Вот уже больше полугода длился их новый тайный роман. Накопленный за годы знакомства счет все еще оставался 2:2. Но каждый участник романа подспудно боялся, что другой в этот раз переиграет его, и поэтому оба всякое время оставались настороже, готовые грохнуть из всех орудий, если только чуть заподозрят возможный свой проигрыш. Последние дни Чуча вела себя таким образом, что Нелюбов уже не “чуть”, а очень сильно беспокоился, как бы она опять не забила в его ворота. Потому и торопился по заметенной листьями тропе. Он полагал, будто одно его присутствие способно предотвратить катастрофу. И уж конечно он не допускал мысли, что именно его присутствие лучше всего может спровоцировать катастрофу.

Обогнув овраг, он вышел на разбитую асфальтовую дорожку. Когда-то у нее был старт и финиш, указатели маршрутов, белая разметка с указанием длины дистанции, и она была предназначена для дозированного бега. Асфальт сохранился лишь фрагментарно, и теперь служил разве что напоминанием о былом. Впрочем, по остаткам дорожки можно было прийти к старому котловану – двадцать лет назад там задумали строить гигантский бассейн и вырыли огромную яму под фундамент. За прошедшие годы дно ямы поросло травой, откосы – кустарником, и деревья вплотную подступили к краям. Это было живописное место. Там, по словам Чучи, она с Иваном присматривала натуру для фотосессии. Нелюбов подошел к котловану и сразу увидел их на другой стороне.

Чуча в коротком красном пальто стояла на самом краю. Одной рукой она опиралась на зонт-трость, а другой указывала Ивану на гряду багровых рябин. Из-под ее ног широкой пеленой спускался ко дну котлована золотистый кустарник. Волосы Чучи стлались по ветру, придавая образу законченно романтический вид. Иван замечательно ей соответствовал в длинном молочной белизны плаще и такого же цвета широкополой шляпе.

Нелюбов ускорил шаг. Черное пальто развевалось за ним, как бурка за Чапаевым.

Чуча закончила позировать и принялась что-то втолковывать Ивану, взмахивая свободной рукой и ударяя в землю зонтиком. “Не иначе, лапшу ему вешает,” - злобно подумал Нелюбов.

- Заказчик – жу-утко капризный тип! - говорила Чуча. - Три года (взмах рукой), как научился делать свои табуретки, полгода, как перестал делать их в подвале собственного дома, а хочет, чтобы ему устроили брэнд – цитирую – европейского уровня. Европейского! (удар зонтиком в землю). А сам до сих пор на “Ниве” ездит, которая даже не “шевроле”. Он, как и многие другие прочие, думает, будто может формулировать задачу. Три раза уже формулировал (удар зонтиком в землю). Сформулирует, посмотрит на результат, поморщится и рассказывает, какие мы кругом дураки, что не поняли, как должно быть на самом деле (взмах рукой). Теперь, наконец, он захотел свои табуретки увидеть на фоне пышного увядания. Это очень удачная мысль, в самом деле: ты снимешь такой пейзаж, что он забудет начисто про свои деревяшки (три убедительных тычка в землю зонтиком).

Иван слушал Чучу, слегка наклонив голову, словно пытался расслышать нечто, звучащее за ее речью.

- Иван! Я умоляю тебя, сними ему его несчастную мебель, он замучал меня! Я, когда увидела твои работы, прямо обмякла – это то, что нужно для его табуреток!

- Какие именно работы ты имеешь в виду?

- Нет, не конкретные работы, а стиль, настроение! Очевидно, что ты можешь сделать то, что надо! Вот взгляни, мне кажется, эти рябины и вязы за ними...

Иван, в десятый раз созерцая рябины, спросил, как называется фирма капризного заказчика.

- О, название подстать! Три непроизносимых псевдоиностранных слова, жуткое сочетание согласных. Вторую неделю никак не могу их запомнить! Мне важно получить твое принципиальное согласие на съемку, а уж потом все детали.

- Я пока не определился, - улыбнулся Иван. - Ты сказала, что этот проект может быть важен для Полины, поэтому я согласился на встречу. Но теперь я вижу, что Полина здесь совсем ни причем.

Чуча с шутливым раскаянием на лице положила руку на обшлаг его пальто.