Борис Пугачев - Школа обмана

— У нас ведь был образец, который предоставил мистер Мбаго, — робко возразила Лена.

— А где он его взял? Уверен, что в магазине. Этикетка — это еще не продукт. Особенно в Африке. На стене тоже написано… Надо срочно посмотреть пакет, который прислали из Англии. Где Гриша? Черт его побери!

— Не нервничай, — посмотрев на часы, спокойно сказал Михаил Абрамович. — Скоро будет.

— Миша, давай срочно созванивайся с Борей. Пусть акт вышлет. Я ему по телефону все объясню. Ух… Не дай бог. Лена, никому о наших сомнениях не говори. Может быть, это мои бредни. Я последнее время на воду дую. Слишком много всяких неприятностей.

— Я тоже так думаю. Я еще нужна?

— Леночка, ты всегда нужна, но сегодня отдыхай. Борису Семеновичу мы от тебя привет передадим, — шутливо сказал Родик.

— Ну, тогда я уехала. До свидания!

— Успехов, — попрощался Родик.

— До свиданья, — кивнул Михаил Абрамович, колдуя над факсом.

Наконец ему удалось дозвониться. Однако, вопреки ожиданиям Родика, ответили по-английски, из чего следовало, что Боря отсутствует. Родик жестом попросил Михаила Абрамовича не отправлять факс. Тот, зажав ладонью микрофон телефонной трубки, переспросил. Получив подтверждение, он, побеседовав еще несколько минут, повесил трубку.

— То ты торопишься, то, наоборот, тянешь, — удивился он. — Боря ведь знает о результатах и просил их переслать.

— Я решил дождаться пакета из Лондона. Если он вскрывался, то мы отправим результаты анализа, а если нет, то надо будет просить Борю пока помолчать. И вероятно, Грише придется полететь в Лондон и перехватить результаты повторной экспертизы, а заодно взять тестовый состав.

— Думаешь, что мы производим не грин кардамон?

— У меня есть очень плохое предчувствие. Мы посчитали себя умнее всех, не подумав, почему в мире выпускается так мало этого чертового грин кардамона. Ведь англичане и немцы тоже умеют делать сушилки. Пусть наша производительнее, но увеличение производительности, как мы знаем, мало влияет на качество. Почему они с их мощным развитием техники не изготовляют грин кардамон на своих сушилках? Не поверишь, но у меня как будто шоры с глаз упали. Я словно под гипнозом был. Первый раз в жизни я организовал дело, всесторонне не проверив исходную идею.

— Просто ты и все мы уверены в профессионализме Бори. Это нормально. Мы же с тобой технари, а не биологи. Я не сомневаюсь: Боря все делает правильно.

— Не успокаивай. Мы обязаны были во всем сами удостовериться, а повели себя хуже партийных работников. Те хоть независимых экспертов привлекали, а мы? Если такой прокол подтвердится — никогда себе не прощу. Миш, включи, пожалуйста, свет, а то сидим в потемках. Куда Гриша запропастился?

— Слушай, мы с этими заморочками сегодня не пообедали. У меня есть бутерброды. Хочешь?

— Знаешь же, что я редко обедаю. Ешь сам.

— Чай-то хоть будешь?

— Чая попью. Чай пить — не науку творить. Неужели мы прокололись? Вот позор-то будет. Век живи — век учись, как говорил товарищ Ленин, как учила Коммунистическая партия… Дураком помрешь.

— Ну ты, Родик, разошелся. Ничего пока неизвестно. Что меня дернуло задавать вопросы? Ты теперь всех изведешь.

— Ты прав. И это самое малое из того, что может быть. Мне надо было все самому проверить, заставить Борю провести независимую экспертизу качества, когда он делал этот чертов зеленый кардамон, а я постоянно думал, как обеспечить производство. Извечный вопрос «Что делать?», а не «Что делаем?». На слух они почти неразличимы, а на деле — в них вся беда советского народа, да и русского тоже. Идем прямой дорогой, все отлично, верим, что дорога ведет к храму. Но надо не верить, а знать. Проверить. Вдруг храма нет или он в другой стороне? А мы пройдем дорогу, поймем, что шли не туда, и успокаиваем себя — мол, и на старуху бывает проруха, кто бежит, тот и спотыкается… Народная мудрость. Не мудрость это, а самооправдание, самоуспокоение и дурость. Мозгов мало — вот мы сами себя и оправдываем. А сесть, подумать — это не для нас. Иван-дурак — народный герой. Веруем мы… В вождей, в авторитеты, в чудо, в людей веруем. Да во что только не веруем, а надо самим все проверять. Вера может только в Бога быть, да и то потому, что проверить никак нельзя…

— Вон, Гриша подъехал, — прервал философские размышления Родика Михаил Абрамович. — Сейчас окажется, что все твои сомнения и переживания надуманны.

— Что бы мы ни увидели в пакете, сомнения мои это не развеет. Однако если пакет никто не вскрывал, то сомнения перейдут почти в уверенность. Предположить, что в таком уважаемом английском учреждении ошиблись, — трудновато. Дожевывай, и пошли к Грише в кабинет.