Дмитрий Веряскин - Дым. Поиск любви

– Аллеее, котик, – лился в меня ее радостный голос.

– Ты дома уже?

– Да. Минут сорок назад приехала, только покушала. Ну, что уши развесил, иди.

– Ты кому? Сережи?

– Сережи. Кому еще. Дядь Коль, привет! – услышал я его голос.

– Привет, Серега!

– Думаешь, он тебя услышал? – засмеялась она.

– Думаю, нет. Не хихикай. Привет передавай.

– Привет тебе. Все дуй наверх. Позвони, позвони. Сам говорит, завтра позвонит тебе.

– Мне самому надо было, что-то я не подумал.

– А ты что мне хихикать запрещаешь?

– Пока можешь хихикать. Расстояние чувствуется да?

– Ой, – звонко засмеялась она, – боюсь. Не смеши, котик. А ты что это, мне ни одного смс не написал?

– Потому что, это, я был занят.

Она смеялась.

– Чем это?

– С соседкой по купе общался.

– И че говорит?

– Оксан, перестань смешить меня.

– А че?

– А то! Как день прошел?

– Скучно, – ответила она с наигранной обидой. – И ты еще мне запрещаешь смеяться. А я радуюсь, что котик позвонил своей кошечке.

– Я тоже рад слышать тебя, любимая.

– Ну и о чем весь день говорили?

– О любви.

– Какой?

– Что ее бывает несколько видов?

– Нет.

– Вот о ней и говорили.

– Бе-бе-бе. Укусила бы тебя за жопу.

– В принципе, ничего не имею против этого, но думаю, покусал бы все—таки я свою самую красивую попочку.

– Так долго, – вздохнула она, – ждать твоей попочке, но попочка…. Что с ней будет, а я скучаю сильно, присильно.

– Я тоже кошечка, скоро приеду.

– Ты еще даже не доехал.

– Но я уже вступил в заключительный акт, после которого мы будем неразлучны и вечно вместе.

– Мы ждем тебя, котик! И очень сильно ЛЮБИМ, – трогала она мое сердце.

– Я вас тоже.

Мчался поезд, зацепив линию горизонта, скрывая от усталых глаз вечно радостное солнце. Сонные от осеннего холода насекомые, вдребезги разбивались о его ветровое стекло и разрезающую сумерки ярко светящую фару. Он нес меня к заключительному действию моего скучного, черно – белого фильма, с громким названием «жизнь». В нем, в этом фильме, было все и в то же время ничего по истине ценного. Все! За исключением самой ЖИЗНИ!

Утром следующего дня меня разбудил непонятный стук и шуршание. Я открыл глаза, и перед самым моим носом увидел припухшее лицо Толяна, лазающего под столиком.

– Толян, ты чего потерял? – шепотом спросил я.

– Умираю, – хрипел он в ответ, – надо опохмелиться. Вчера осталось что-нибудь?

Я даже не успел ответить ему.

– Ничего не осталось, – далеко не сонным голосом сказала Наталья.– Вылезь оттуда, сейчас заварю крепкого чая.

Странно, но Толян послушно вылез и сел у нее в ногах.

– Сейчас, я быстро, – встала она, накинула куртку и вышла из купе.

– Сильно плохо? – спросил я, вылезая из-под одеяла.

– Чаю попью, вообще сдохну.

– У меня есть средство, говорил мне знающий человек, с похмелья лучшего человечество еще не придумало.

– Ну, – жалобно смотрел он на меня.

– Подожди. Сейчас все будет, иди пока умойся хоть.

Он хотел возразить, но все—таки вышел из купе. Я достал пачку сока из сумки и вышел вслед за ним.

– Николай, куда это вы? – встретила меня Наталья, с тремя стаканами парящего чая.

– Я на секунду, давайте открою вам купе.

Я открыл ей дверь, пропуская внутрь.

– А где наш ветеран? – спросила она.

– Ушел в туалет, сейчас вернется.

– Пьяный бы оттуда он не вернулся.

– Возьму это под контроль, – сказал я, задвинув дверь.

Дверь в туалет была заперта, я дернул несколько раз ручку, громко позвав его по имени. Толян открыл дверь.

– Закрывай, – сказал я, протискиваясь между ним и раковиной.

Он смотрел на меня красными, слезливыми глазами.

– А сок зачем? – спрашивал он, закрывая дверь.

– Сейчас увидишь, вообще плохо?

– Блеванул, получше стало, надо умыться.

– Давай, а я пока все достану.

Я раскрыл пачку и аккуратно, боясь того, что гашиш может выпасть, начал сливать сок в унитаз. Опустошив пачку, я разорвал ее, сразу увидев две колбаски, завязанные в презервативы.

– Сигареты есть? – спросил я, смывая сок с презервативов.

– Есть, – полез он в карман.

– Прикуривай.

Гашиш кипел на угольке сигареты, тоненькой струйкой дыма попадая в наши легкие.

– Думаю по два крапаля будет нормально, – говорил я, наблюдая за тем, как Толян всасывал плотную струйку дыма.

– Даже дым не выходит, – сказал он, пытаясь выпустить из легких дым.

Мне стало ужасно смешно от его удивленного лица.

– Он уже окутал твое сознание, чувствуешь?