Дмитрий Веряскин - Дым. Поиск любви

– Интересно! Значит, могут быть и такие отношения, учитывая вашу любовь, – засмеялась она, – позволяющие походы налево?

– Ничего смешного, вполне возможно, но не походы налево.

– А что?!

– Сейчас с уверенностью об этом я говорить не могу. Но если допустить то, что мы, когда то пресытимся телами, тогда мы совместно решим как разнообразить или внести что-то новое в нашу интимную жизнь.

– Вы это серьезно?!

– Вполне.

– Николай, ваша мысль, ну ни как не вяжется с институтом семьи и брака и более того, противоречит постулатам церкви и самой сути любви.

– Может она и противоречит всему перечисленному вами, но не любви. Конечно, если вы упомянули о той ранее озвученной вами, любви заключенной в штанах, содержащая в себе лишь сексуальное влечение и чувство собственности, которые исчезают достаточно скоро. Наверное для такой любви, это смертельно. А для настоящей смертельна ложь, не озвученные упреки… В общем все то, чем живет наша нормальная семья. И вообще, Наталья, секс без чувств, как просмотр порнофильма, с не всегда красивыми телами, а всегда с поддельной страстью и знаете мне такой секс не доставляет никакого удовольствия.

– Вообще?! – сверкнула она огоньками лукавых глаз.

– Вообще.

Она пристально смотрела мне в глаза.

– Николай, не хочу вас обидеть, но знаете, вы мне напоминаете тех сектантов, ну как их… В девяностые их было пруд пруди «Иеговы», «Пятидесятники», «Кришнаиты». И мне кажется, что вы одержимы как и они чем то несуществующим. Многие из моих знакомых в то время последовали за их учениями, а я сразу поняла, что это, не что иное, как обман. И теперь они с ужасом вспоминают то время. Вы молоды Николай и я уверена, вскоре разочаруетесь в любви, которой на самом деле не существует…

Поезд накренился при прохождении поворота, заставив меня с Натальей ловить тарелки и контейнеры с едой.

– Реакция у вас хорошая, – улыбалась она.

– Значит, будут дети, – убирая руки от контейнера, улыбнулся ей в ответ.

– Все вы знаете.

– Ну а как же. Вы не закончили.

– Нет. Я сказала все.

– Позвольте мне ответить, а точнее возразить.

– Пожалуйста, – улыбнулась она.

– И так, Наталья! Сравнивать человека прославляющего ЛЮБОВЬ, с теми сектантами, отравившими часть жизни ваших знакомых, извините меня, по меньшей мере, глупо. Если там движок, я уверен, вы понимаете, циничный отъем денег, за что-то действительно крайне не реалистичное и ожидающее там, откуда еще никто не вернулся. Когда ЛЮБОВЬ ничего не требует взамен и ты можешь почувствовать и потрогать ее сейчас. Ей не нужны храмы и молитвы, единственное ей нужна плодотворная почва в вашем сердце, чтобы прорости в вас кустом алых роз или белых. Какие вам больше нравятся?

– Алые.

– Значит, алым! И когда он прорастет в вас, вы почувствуете – рай здесь! И то, что без ЛЮБВИ – серое и быстротечное.

– Возможно, – тяжело вздохнула она, – я вас и понимаю. Но подобное было в моей жизни так давно, оставив после себя в сердце разбитые черепки… И теперь не о каких кустах речи идти не может.

– Я, все—таки, Наталья, уверен, вашего желания более чем достаточно, чтобы черепки исчезли и вы ощутили ее вновь.

– Пока, – улыбнулась она, – мне и без нее не плохо.

– Это пока… А может ваш путь именно такой. Возможно, вскоре вы утолите жажду плоти…

Она громко засмеялась, заставив меня замолчать.

– Николай, – смеясь, говорила она, – вы как священник.

– Приятнее на этот раз. Лучше чем сектант, но в действительности я, если судить по христианским канонам, большой грешник.

– А кто в наше время без греха?

– Да. Вы правы, таких мало, но уверен, такие люди живут среди нас.

– Не встречала. Так, – сказало она, встав. – Мы говорили, а я вас даже не покормила своим фирменным блюдом.

– И что это? – спросил я, наблюдая за тем, как она вынимает из пакета, что то в виде бруска, обернутого фольгой.

– Рулет. Вы не мусульманин? – улыбнулась она.

– Нет.

– И слава Богу.

Мы просидели еще несколько часов. Под ее пристальным взглядом я с удовольствием отправлял в рот тающие на языке кусочки рулета. Рассматривая пирамиду трусов, бережно выложенную ей на столике. Трусы ее подруг, знакомых наполнили купе затхлостью, она считает, что именно они, ее подруги, виноваты в том, что в ее жизни сложилось все так, как ей не хотелось. Я не отвечал, она и не требовала этого. Ей нужно было вывалить все, что накопилось в «барабане», чтобы хоть немного почувствовать себя свежее и легче. Видя усталость в моих глазах, она закончила с трусами, прибралась на столике и вышла из купе умываться перед сном. Толян еле слышно сопел. Пользуясь моментом, я позвонил Оксане.