Дмитрий Веряскин - Дым. Поиск любви

– Есть не большие проблемы, – спешно и как-то напугано, говорил он, – был дождь, а баннеры установили у самого кювета, вот и подмыло грунт, но это я, уверяю к утру, будет исправлено.

– Женя, смотри! Колян, ты жрать хочешь? – взглянул он на меня.

– Можно, – ответил я.

– Так, – на секунду задумался он, – Женя, там с рекламой нормально всё?

– Все хорошо! Не переживайте, ничего не повреждено, – уже более уверенно отвечал «Носач».

– Хорошо, вечером…. Или давай уже утром позвони мне.

– Хорошо, – ответил «Носач», вставая. – До свидания, до свидания, – заискивающе прощался «Носач», пожимая руку Оржаку и мне.

– Ну и нос у него, – улыбался я.

– Заметил? – собирая бумаги на столе в ровную стопку, говорил Оржак. – О его носе ходят легенды, подпольное прозвище у него «дюб».

– Почему?

– Слышал такое выражение «дюбатый».

– Нет.

– Так называют тех, у кого большие носы, «чурок» как правило.

– Понятно, но я впервые слышу.

– А как нас называют, знаешь?

– Тоже нет.

Он засмеялся: – «Шлёмки», «Миски».

– Из-за овала лица? – спросил я.

– Вернее из-за отсутствия овала, а еще «Луна». Мы смеялись.

В кафе стоял плотный запах ароматной баранины.

– Во сколько начало банкета? – спросил я, отправляя в рот кусок свежего сочного мяса, обильно залитого томатным соусом.

– В восемь, – жуя, говорил он, – вместе и поедем.

– Дело в том, что после обеда у меня назначена прогулка, которая может немного затянуться, думаю на такси приехать самому.

– С кем это у тебя прогулка?

– С нашим Боссом

– Аааа, – улыбнулся он. – Может затянуться, ты, я смотрю, время зря не теряешь.

– Тут не то, что ты думаешь, – ответил я.

– А что я думаю? Она красивая девушка, не дура, скажу больше, умная, разведена, ты тоже ничего.

– Спасибо за комплимент.

– Не за что, или что у вас, типа деловая встреча?

– Типа она будет моим гидом.

– Вот как! – засмеялся он. – О таком гиде мечтают многие.

– А я и не мечтал, стечение обстоятельств, всего лишь.

– Возможно итак. В любом случае, желаю удачи, в офисе я где-то буду до половины восьмого. А если задержишься, вот адрес, тут не далеко. – Взяв листок, он

быстро начиркал адрес. – Накормлю тебя мясом, кониной и молодым барашком. Вчера вечером завалил, три ведра баранины замариновал.

– Уже слюни бегут, – улыбался я.

– Ты знаешь, Колян, без мяса жизни своей представить не могу, как живут вегетарианцы? Ладно бабы, но а мужики? Что за мужик без мяса? В мясе сила! У нас тут все на мужике, хоть и я работаю в офисе, но без настоящей работы не могу, болею. Разве мужское, то по «клаве» пальцами стучать? Да штаны просиживать? Иногда даже без надобности, выйду, наколю дров, съем чашку жирного борща и к жене. А просидишь весь день у компа, забьешь голову всякой ***ней, какая жена? Жить не хочется. Весной куплю трактор и земли возьму, с сыновьями буду строить кошары. Уйду я, десять лет в жопу, шесть в Красноярске в институте, и здесь сейчас, ради чего все это? Разве нужно здесь людям то, чем я занимаюсь. На хер им «Тайфун», «Эльдорадо», «Алпи» и прочие? На *** нам этот пластмасс и синтетика? Лично мне нужно земля, тайга. Семье моей – моя забота, любовь.

– Согласен, – макая очередной кусочек мяса в соус, говорил я, – как мне кажется, здесь все по-другому. Здесь мужчина им и является, а там где глубоко проникла угрожающая всем потребительская жизнь – мужское начало изменяется до неузнаваемости, превращаясь в понт. Кругом ***мерение – у кого дороже часы, автомобиль, квартира, костюм, жена. Всё – деньги. И нет никого по-настоящему богатого и по-настоящему осчастливленного богатством. Самое страшное, что с этим ничего не поделаешь. Есть деньги, значит ты нормальный, нет их – значит ты чмо. Таковы реалии.

– Тут я вижу, вскоре ситуация будет аналогичной. А я буду баранов пасти, по мне лучше быть чабаном, чем быть обосранным менеджером, сисадмином, рекламщиком, пиарщиком и прочими гавнотерщиками.

– Нормально! – засмеялся я. – Я и есть тот самый гавнотёрщик.

– Ты нормальный мужик! Что мы можем? У многих ли есть выбор? Рождаемся, живем в таком мире, хотим того мы или нет, становимся частью сраного механизма.

– Верю, – согласился я. – Место нашего рождения, родители все решают за нас. Заложники обстоятельств.

Заголосил мобильный Оржака «На третий год ты поняла, что не видать Land Cruiser».

– Да, – ответил он, кто-то на том конце, что-то говорил. – Мне по херу, – выслушав, говорил он, – к вечеру свет должен быть везде, целую неделю они у тебя там ебут мозг…. Нет! Времени нет, пусть хоть до утра пашут, а к вечеру все должно светиться и гореть….Договорились?. Всё до связи.