Маркус Зусак - Братья Волф

Нет.

Это кошмар.

Она кривится и смотрит мне в глаза, взглядом приказывая освободить место.

«Вставай!» — мысленно ору я. Но не могу, и она…

Подходит.

— Ну-ка! — начинает она, и дальше ее уже не остановить. Она плюется русскими ругательствами мне в лицо и трясет кулаками. Яростно хватает ручонками за одежду и пытается поднять и вышвырнуть с сиденья.

— Простите! — скулю я, но бабка — просто само бешенство, так и наскакивает.

Позже я сижу в проходе на полу, а кусок моих штанов по-прежнему на сиденье, прилип. Тетка лет сорока, понимающая по-английски, говорит мне:

— Не надо было оскорблять эту леди, паренек.

— И не говорите, — соглашаюсь я, пытаясь не касаться голой кожей ледяного пола.

Старушка брезгливо ухмыляется сверху.

Это важная глава.

По крайней мере мне так кажется.

Синяки прошли у меня быстренько, и следующий отрезок своей жизни я слонялся без дела. События назревали. Они существовали где-то за пределами размеренного и огороженного существования, которое я вел. Где-то там: не ждали, а просто были. Сложились. Ну, может, самую малость раздумывали, подтянусь ли я к ним.

Может, я и глупости горожу.

Ну в общем.

Происшествия, которые произошли, заключались в том, что в субботу на работе у отца я познакомился с девушкой.

Она была что-то с чем-то, клянусь вам.

В тот раз я все утро копал траншею под домом где-то километрах в пяти от нашего дома, и я сдох. Сдох к обеду.

Я весь устряпался в грязи, а шею от рытья внаклон свело и заклинило. Когда я выбрался из-под дома, поодаль стояла девушка. Она была с матерью и с отцом и такая настоящая, что я чуть не подавился пустотой в горле. С меня ростом, такая она была, с мирным и настоящим лицом. Когда мы знакомились, она улыбнулась мне настоящими губами и настоящим голосом сказала:

— Привет!

Я вытер правую ладонь об штаны и поздоровался со всеми за руку. Мать. Отец. Девушка.

— Мой сын, Кэмерон, — сказал им папаша, пока я выползал на свет, вытрясая грязь из волос. И могло показаться, будто он даже где-то рад, что я ему помогаю.

— Дбрдень, — сказал я, подойдя, и тут отец повел взрослых типа на экскурсию, показать, что мы натворили на их территории. Эти люди затеяли довольно серьезное строительство, от которого чуток урезался двор. Ну а так, дом у них был симпатичный.

И вот девушка.

— Ребекка, — представила ее мать.

Пока старик демонстрировал достижения, я оставался с ней наедине.

Что мне надо было делать?

Заговорить?

Выждать?

Сесть?

В общем, постояли мы с минуту, а потом сели на такие вроде как шезлонги. Я смотрел в сторону, потом смотрел на нее и опять в сторону.

Ну и животное.

Умел найти подход к дамам, а?

Наконец, когда уже вот-вот и было бы поздно и уже возвращались родичи, я сказал ей таким идиотски тихим голосом: «Мне нравится тут работать», — потом тишина, и мы оба немного посмеялись и подумали: «Вот же ерунду сказанул».

Мне нравится тут работать. Мне нравится тут работать. Мне нравится. Тут работать. Мне. Нравится тут работать.

Повторял это про себя и думал, понимает ли она, что я на самом деле имел в виду.

Я думаю, она понимала.

Ребекка.

Хорошее имя; и как бы мне ни нравилось спокойствие у нее на лице, голос мне понравился еще больше. Я запомнил его и пустил звучать внутри меня. Этот вот ее «Привет». Нелепо, я понимаю, но когда опыта общения с женщинами кот наплакал, как у меня, берешь, что можешь.

Это длилось до самого вечера. И даже работа меня почти не тяготила, ведь теперь у меня была Ребекка. У меня был ее голос, его настоящесть, и это обезболивало все остальное. Обезболивало волдыри, вздувавшиеся на ладонях под пальцами, и затупляло лезвие, висевшее над моим хребтом.

«Привет», — сказала она. «Привет», — и она смеялась вместе со мной, когда я сказал глупость. Такое уже бывало, чтобы девчонки смеялись надо мной, но редко приходилось и мне смеяться с такой девчонкой вместе. И чтобы было легко, когда за плечом город, а твое лицо так близко к девчоночьему лицу, что тоже редко. Она дышит, она видит — и она настоящая. И это было самое здоровское. Она была куда реальнее зубной сестры, потому что не сидела за стойкой и не получала жалованье за то, что любезничает с посетителями. И уж конечно реальней женщин из каталога, потому что я никогда бы не разорвал эту девочку на клочки. И немыслимо было, чтобы я посмел обидеть ее, обругать или спрятать под кроватью.