Крейг Маклей - Книжная лавка

— Надо было промолчать.

— Глупости! Конечно, ты борешься с ветряными мельницами, но это не делает саму борьбу менее благородной.

— Леа считает, что я должен подняться с задницы и взять наконец судьбу в свои руки. И вот мой первый решительный поступок — добиться, чтобы нас всех уволили. Как только Мод прочитает статью, примчится сюда, плюясь огнем, и вышвырнет всех на улицу.

— По-твоему, в противном случае юная мисс Акерман не стала бы этого делать?

Печально смеюсь:

— Вот именно. Я знаю мисс Мод с десяти лет. Уже тогда ее интересовала только собственная выгода, девочка отличалась удивительно развитой для столь юного возраста склонностью к накопительству и стяжательству. Однако брат, в отличие от нее, не обладал хищническими инстинктами, за что и был отселен в подвал, где постепенно размягчил мозг химическими веществами, а тело — фастфудом.

Что верно, то верно. Когда Уолтер в последний раз заглядывал к нам в магазин, едва пролез в дверь. Теперь руководства по прохождению игр можно скачивать в Сети, но Уолтер все равно ходит за ними сюда, потому что в Интернете за это удовольствие надо платить деньги. Данте давно уже договорился с Синтией — мы просто сообщаем, что именно он стащил, и получаем возмещение убытков. Вряд ли Мод или руководство нового книжного будут столь же снисходительны.

— На самом деле ничего особенного не происходит, — произношу я. — Подумаешь, магазин закроется. Не мы первые, не мы последние.

Эбенезер поджимает губы. Похоже, хочет возразить, но затем раздумывает и меняет тему:

— А как идут дела у нашей драгоценной мисс Дэшвуд? Хорошо ли проходят съемки «Королевской охоты»?

— Наверное. За последние три дня я ее видел в общей сложности минут десять, не больше, так что трудно сказать.

Эбенезер сочувственно кивает.

— Моя супруга Виола много лет играла в театре, — делится он. — Даже приобрела известность в определенных кругах. Ее выступление в роли Норы в «Кукольном доме» Ибсена даже заслужило похвалу от критика из журнала «Стар».

Вскидываю брови, одновременно изображая восторг и совершенно искренне удивляясь. Раньше Эбенезер ни разу не упоминал при мне о своей жене. До сегодняшнего дня даже имени ее не знал.

— Надо же, — произношу я. — Значит, она играла на сцене? А на телевидении снималась?

— Сам понимаешь, телевидение тогда было не так развито, возможностей попасть туда было меньше. Но Виола была постоянно занята в спектаклях. А когда не играла на сцене, репетировала, готовилась к выходу. Однажды ей предложили роль в кино. Не главную, естественно, но это могло стать поворотным моментом в карьере. Виола должна была сыграть жену мошенника, укравшего деньги у страховой компании. Но — что за горькая ирония! — во время медицинского осмотра, который Виола проходила как раз для получения страховки, у нее обнаружили опухоль.

— Господи, какой ужас! Соболезную.

— Я не видел многих ее спектаклей. Признаюсь, когда был моложе, считал актерство чем-то несерьезным, легкомысленным. Теперь от всей души раскаиваюсь в своем заблуждении.

— А я вообще ни разу не видел, как Леа играет, — отвечаю я. — Конечно, помогал ей репетировать дома, но это не одно и то же. Леа пришлось уйти из театра, когда ей дали роль в сериале. Кстати, недавно звонил ее агент, сказал, что рекламный ролик начнут показывать на выходных.

Эбенезер обводит взглядом кабинет, все эти горы отчетов, резюме и прочей макулатуры, включая распечатки Данте с медицинских сайтов. Эбенезер берет в руки первоначальный вариант романа «По версии Барни». Раньше издательства рассылали эти штуки магазинам, чтобы те заранее узнавали о новинках. Первоначальные варианты представляют собой корректуру в гранках, причем со всеми грамматическими ляпами и ошибками форматирования. Теперь их редко кто рассылает — гораздо дешевле и проще отправить текст в электронном виде. А еще лучше — вообще ничего не отправлять.

— Значительная часть моей жизни связана с книгами, — произносит Эбенезер. — Сначала преподавал литературу, теперь продаю ее. Иногда вымыслы бывают завлекательны. Но жизнь — не роман. Не вульгарный детектив с тайнами и приключениями, не слезливая любовная история с обязательным счастливым концом, не сказка с королевскими замками, феями и чудовищами.

— Чистых жанров в жизни не бывает, — возражаю я, — зато смешений — сколько угодно. Например, начинается день с чего-то тихого и семейного в духе Кеннета Грэма, а потом выходишь не на той станции метро, попадаешь в трущобы, встречаешь наркоманов, и начинается типичный Филип К. Дик. Или еще хуже — можно наткнуться на ужасы в стиле Клайва Баркера.