Гор Видал - Калки

— Ваше красноречие почти убедило меня, — сказала я. — Это очень большой комплимент, потому что я отношусь к числу ненавистных вам «мошенников от экологии». Но когда я говорила, что до конца света подать рукой, то имела в виду вовсе не то, что известно всем и каждому. Я думаю, даже до американского конгресса наконец дошло, что мы находимся в состоянии отрицательной энтропии и что все катится под откос. Нет, я имею в виду нечто куда более простое. Настоящий конец мира, который несет с собой Калки.

Тут Уайт начал просвещать меня.

— Бред сивой кобылы, — сказал он. — Если вы думаете, что эта задница Калки способен уничтожить человеческую расу, то вы сильно ошибаетесь. Потому что, — теперь его голос ничем не напоминал голос «дважды рожденного», но был голосом президента Уайта, говорящего со своим народом, — быстро покончить с человечеством невозможно. Тому порукой неизмеримая американская ядерная мощь, сдерживающая орды международных коммунистов. Будь я президентом и главнокомандующим, я прибег бы к помощи этого оружия, если бы от этого зависела судьба мира. Правда, сделал бы это крайне неохотно. — Туристы за соседним столиком негромко зааплодировали. Уайт понизил голос. — Келли не может покончить с миром. Это технически невозможно. Даже если бы он обладал дюжиной нейтронных бомб модели Б, все равно не смог бы. Я знаю. Я наводил справки в Пентагоне. Но вопрос чисто теоретический, потому что у Калки нет даже одной такой бомбы. Не спрашивайте, откуда я это знаю. Просто знаю, и все.

Слова «модель Б» заставили меня навострить уши. Я выступала против разработки нейтронной бомбы. Даже если такая бомба могла довольно успешно и безболезненно убивать персонал (эвфемизм понятия «народ») и оставлять целыми здания, радиоактивные следы подобного взрыва сохранялись бы в атмосфере добрую тысячу лет.

— Новая модель? Вы не могли бы рассказать, в чем заключаются ее особенности?

— Тедди, ни о какой новой модели я не говорил, — не моргнув глазом соврал он. — То ли я что-то не так сказал, то ли вы чего-то не поняли. Но дело не в этом. Не следует думать, что безопасность всего свободного мира зависит от какой-то маленькой нейтронной бомбы, которая может научить любого агрессора уважать частную собственность. По-другому думают лишь коммунисты и их колесящие по всему миру подпевалы из «Вашингтон пост» и «Нью-Йорк таймс». — Сенатор Уайт предпочитал называть знакомые ему, но в данном случае не имевшие никакого отношения к делу издания. — Люди, равнодушные к отечественной промышленности, почему-то видят в огромном «Конкорде» угрозу для окружающей среды, в то время как куда более опасные аэрозольные баллончики считаются безобидными, как сельский домик… Значит, номер 437 в «Джефферсон Арме»? — с неожиданной страстью пробормотал он.

— Я улетаю в Нью-Йорк, — с ослепительной улыбкой ответила я и тоже пробормотала: — Как-нибудь в другой раз. — Я предпочитала не ссориться с ним. Вызов на комиссию мне не требовался. Как и сенаторский пенис. Я широким жестом оплатила счет. Джайлс заранее предупредил меня, что сенаторы никогда ни за что не платят. Уайт поблагодарил меня.

Когда мы выходили, Уайт нарочно сделал так, чтобы пройти мимо столика напротив. Болельщики затрепетали.

— Мы за вас, сенатор, — сказал один. — Вы будете президентом, — сказал второй. — Задайте им жару, Тедди! — сказал третий.

Лицо Уайта потемнело. Я решила, что он расстроился из-за того, что узнали и меня.

— Выходит, и у меня еще есть поклонники, — бросила я.

— Вы тут ни при чем, — типично по-вейсиански огрызнулся Уайт. — Тот малый решил, что я — Тедди Кеннеди. Не народ, — буркнул он себе под нос, — а куча траханых придурков…

У дверей гостиницы Уайт взял мою руку и долго не выпускал ее.

— Не теряйте со мной связи, Тедди. — Швейцар, несколько прохожих и я выслушали заключительную арию в стиле красношеего. — И как следует п…думайте над тем, что я ск…зал. Потому что, Тедди, с вашей пом…щью я сделаю эту страну такой доброй, открытой и сердечной, как вы и я. Такой, какой эта великая страна может стать и непременно станет, если вы, я и весь народ вновь сделают ее величайшим государством в мировой истории.

Конечно, его слова были всего лишь сотрясением воздуха. Однако в прошлом марте так изъяснялся не только наиболее реальный кандидат в президенты от республиканской партии, но и почти все остальные политики. Отрицательная энтропия приводит к бессмысленной трате энергии. Она влияет и на язык. Слова становятся всего лишь заклинаниями. Это означает, что до конца рукой подать. Наступает тепловая смерть.