Даниэль Пайснер - В темноте

Скажем прямо, моему отцу, Вайссу, Берестыцкому и всем остальным терять было нечего, но поляки, вступая в сговор с нами, шли на смертельный риск. Даже до того, как мы спустились в канализацию, их могли отправить на виселицу только за то, что они обсуждали с нами план нашего спасения. И казнили бы не только их, но и жен и детей.

Ежи Ковалов нашел для нас безопасное место. Соха нарисовал карту и объяснил, как до этого места добраться, а также где они со Стефеком Вроблевским оставят доски, чистящие средства и инструменты, чтобы обустроить убежище. Кроме того, нам были нужны резиновые сапоги. Мой отец, Вайсс, Берестыцкий, дядя Куба и Мундек Маргулис по прозвищу Корсар сразу же спустились в подземелье, чтобы начать работы. Парикмахер Маргулис отличался любовью ко всяческим авантюрам. Небольшого росточка, юркий, он и впрямь смахивал на пирата.

Каждый день двое-трое мужчин отправлялись обустраивать убежище. Не помню, чтобы в этих приготовлениях принимал участие отец моей мамы Йозеф Гольд, но все знали, что в час икс он уйдет с нами. Да, в свободное от работы на немцев время мужчины почти постоянно находились в канализации. В основном они очищали найденное для нас Коваловым место. Там было так много ила, грязи и паутины, что, несмотря на все старания, оно никак не превращалось во что-то более или менее похожее на человеческое жилье.

Вайсс пытался командовать: указывал, что делать, где убирать мусор в первую очередь и пр. Он считал, что убежище принадлежит ему, а остальные смогут остаться там с его разрешения. Большинство группы составляли его друзья-приятели, однако в присутствии Сохи власть сама собой переходила в руки моего отца. Без Сохи Вайсс чувствовал себя единоличным начальником.

Однажды перед спустившимися в канализацию, мужчинами появился человек с лампой и по-немецки приказал остановиться. Они подумали, что их замысел раскрыт, и пустились прочь по нависающему над Пельтевом карнизу… Очень скоро увидели еще один огонек фонаря – уже спереди.

– Мы попались! – сказал кто-то. – Мы в ловушке!

Что делать? Бежать некуда. Впереди маячил свет одного фонаря, за спиной – другой, с одной стороны – каменная стена тоннеля, с другой – смертоносные потоки речной воды.

Позднее папа сказал мне, что продолжал двигаться вперед чисто инстинктивно, но на самом деле тут сработала и логика. Кто находится сзади, было ясно – ведь оттуда кричали по-немецки. Впереди же такой определенности не было, и лампу мог держать как враг, так и друг. Это было математическое уравнение, решение которому нашлось вроде само собой, но в действительности было основано на принципе исключения большего из двух зол: шанс на спасение был, только если продолжать идти вперед, и, как выяснилось, эта лампа была в руках Сохи и Вроблевского. Какое чудесное стечение обстоятельств – еще одно из наших маленьких чудес!

В гетто произошло очередное маленькое восстание, и поэтому на улицах города было неспокойно. Немцы нашли в канализационном колодце повешенного эсэсовца. Войска СС прочесывали гетто, разыскивая преступников. Зная, что заговорщики работают под землей, Соха с Вроблевским спустились в канализацию предупредить об опасности.

Они рассказали мужчинам о происходящем, а потом затолкали их в ответвление от большого канала. Им повезло, что они оказались совсем рядом с этим тоннелем, который, кстати, вел к входу в подвал. Мужчины из нашей группы так часто спускались в канализацию, что начали сносно ориентироваться в лабиринте тоннелей. Берестыцкий вывел их к подвалу Вайсса – там они и стали ждать весточки от Сохи. В то же время Сохе удалось прикрыть ответвление от главного канала. Они с Вроблевским дождались немцев якобы для того, чтобы получить указания по проведению облавы. Они сделали вид, что участвуют в операции вместе с немцами, а потом позволили немцам увести себя искать преступников в другом направлении. Немцы спросили о людях, бесследно исчезнувших из тоннеля, и Соха сказал им, что это была еще одна группа работников канализации, тоже участвующая в поисковой операции. Мой папа узнал обо всем этом только на следующий день, когда Соха вернулся в подвал с очередными инструкциями и советами.

Соха рассказал отцу, как страшно было им с Вроблевским обманывать немцев: не поверив в их историю, те вполне могли бы обвинить их в расправе над эсэсовцем. Пожалуй, именно в этот момент Соха и его товарищи впервые осознали, какой опасности подвергли себя. Конечно, чисто умозрительно, они понимали это и раньше, но теперь, оказавшись на грани провала, прочувствовали до конца. Вообще-то Ковалов и Вроблевский после этого инцидента даже уговаривали Соху отказаться от этой затеи, но он их и слушать не хотел. Он сказал им, что сделает все и сам, а они просто потеряют свою долю. Судя по всему, этого аргумента хватило. Конечно, игнорировать опасность они не могли, но и денег им было обещано столько, что отказаться от них они были не в состоянии.