Гильермо Инфанте - Три грустных тигра

— А что скажешь насчет Эразмито Торреса? Он сейчас в Масорре, в дурке.

— Врачом?

— Нет, пациентом. Но по выходе донесет до нас достоверные новые данные о сумасшествии. Похвала Масорре.

— Не сомневаюсь. Словом, переиначивая Грау, на всякого мудреца довольно Рине.

— Эй, мальчики, априделитесь уже, что там этат Рине изабрел.

— Будь покойна, крошка, сейчас мы тебе огласим список.

Куэ, не отрываясь от руля, изобразил, будто он герольд и зачитывает длинный перечень, развернув невидимый свиток.

— К примеру, Рине изобрел дегидрированную воду, и это бросок в научном мире, который не отменит жажды, проблемы, которая, как известно, все острее стоит в Аравии. Просто подарок для ООН.

— И ведь гениально просто.

— Всего-то и нужно, что кинуть в карман джильбаба пару таблеток воды и пускаться вниз по пустыне.

— Или вверх. Тогда придется подталкивать верблюда под зад.

— Бредешь, бредешь, бредешь, бредешь, а навстречу ни оазиса, ни нефтепровода, ни голливудской съемочной площадки, что же — ложись да помирай? Хрена лысого! Достаешь таблеточку, бросаешь в стакан, разводишь водой и получаешь стакан воды. Быстро растворимо. Таблетки достаточно на двух бедуинов. Конец империалистическому шантажу!

Они не засмеялись. Не поняли. Ждут настоящих изобретений, что ли, или новых колес? Продолжим. Христианство, коммунизм и даже кубизм тоже поначалу не были поняты. Осталось лишь найти свой собственный Аполлинарис.

— В настоящий момент он работает над таблетками дистиллированной воды. Будет гарантия от микробов.

— И одновременно изобретает разные другие штуки. Нож без лезвия с отсутствующей ручкой, допустим.

— Или свеча, которую не загасить никаким ветром, — сказал я.

— Светлая идея.

— А какая простая.

— Эта как?

— На каждой свече оттиснуто красной краской: «Не зажигать».

— Сначала он думал, красить свечи в красный, а по ним черным писать «Динамит», но выходило уж как-то чересчур барочно. Кроме того, нельзя было поручиться за самоубийц и астурийских шахтеров.

— И террористов.

Не смеются.

— Еще одно гениальное изобретение — городской презерватив.

Нечто, отдаленно напоминающее хихиканье.

— Целый город накрывается надутым нейлоновым мешком.

— Это изобретение относится ко временам, которые когда-нибудь станут известны как Резиновый Период творчества Рине.

— Он будет защищать тропические города от зноя, продуваемые — от ветра, а северные — от холода.

— А вот от загрязнений и поллюций не будет, — сказал я.

— А еще, — сказал Куэ. — Можно будет контролировать осадки локально, потому что мешок снабдят молниями, чтобы открывать в том или ином месте и проливать скопившуюся наверху воду. Метеорологи только и будут, что говорить: Сегодня ждите дождя в районе Ведадо, к примеру, а потом на пульте управления мешком нажимать: ливень в Ведадо, пожалуйста.

Замешательство в женских рядах. Но нас уже понесло.

— Также к этому периодическому периоду относятся резиновые улицы, по которым ездят машины с колесами из асфальта или бетона, на усмотрение владельца. Нехитрое вложение в отсутствие передвижения.

— Только подумайте, какую кучу денег сэкономят аутолюбители будущего.

— У этого изобретения имеется тем не менее один досадный недочет. Небольшой, но противный. Улица может проколоться. В этом случае достаточно сообщения по радио. Радио «Часы» предупреждает: Пятая авенида закрыта в связи с проколом, обнаруженным сегодня утром. Просим сеньоров автомобилистов воспользоваться Третьей или Седьмой, пока не завершатся работы по накачиванию. Пип-пип-пип. Больше изобретений в следующем часе.

Уже даже не говорят.

— Потом еще он изобрел движущиеся города. Вместо того чтобы ехать в них, они сами приезжают. Идешь на вокзал…

— Я один? А ты идешь?

— Да не важно. Будет царить равноправие. Вокзал всех повязал. Так вот, мы с тобой двуедино стоим на перроне. — Когда прибывает Матансас? — спрашиваешь ты у проводника. С минуты на минуту должен подойти Матансас, если без опоздания. Сзади другой голос. Камагуэй во сколько? А вот Камагуэй слегка задерживается. По громкоговорителям передают: Внимание, пассажиры, следующие в Пинар-дель-Рио! На платформу три прибывает Пинар-дель-Рио. Будьте внимательны! Пассажиры, следующие в Пинар-дель-Рио, берут низкий старт, хватают багаж и запрыгивают с платформы в город, отправляющийся дальше.

Ничего, ничегошеньки.

— Есть и более мелкие, более скромные изобретения.