Эдвард Резерфорд - Лондон

– Какой сделкой?

– Лучшей в истории Лондона, – отозвался он жизнерадостно.

– Ты общался с предателем Джоном?

– Да, с Джоном.

Скрывалось ли презрение в его невозмутимости?

– То есть с врагом короля. Что за дело?

Булл проигнорировал тон жены, как будто был настолько удовлетворен содеянным, что мало заботился о ее мнении, и ответил довольно легко:

– Завтра, мадам, принц Джон официально вступит в город заодно с королевским советом. Мы откроем врата и явим ему гостеприимство. Затем город окажет принцу и совету полную поддержку в смещении Лонгчампа. Если понадобится, мы возьмем штурмом Тауэр.

– А потом?

– Присоединимся к совету и поклянемся признать Джона наследником короля Ричарда вместо Артура.

– Но это чудовищно! – вскричала Ида. – По сути, вы разом вручаете Джону Англию!

– Не по закону. Правит совет. Но если на практике, то ты, возможно, права.

– Зачем ты это сделал? – Ее голос осип от смятения.

– Ты о сделке? О, она превосходна, – улыбнулся он. – Видишь ли, в обмен на содействие Лондона в сей трудный час принц Джон гарантировал нам то, что мы по праву заслуживаем!

– Что же это?

– Ну как же, моя дорогая, конечно, коммуну! Отныне Лондон – коммуна! Завтра мы выберем мэра. – Он просиял, взирая на обоих. – Лондон свободен!

На какой-то миг Ида лишилась дара речи. Услышанное было хуже, циничнее, коварнее любой ее фантазии. Счастливые летние недели в Боктоне канули в небытие. Она взорвалась:

– Значит, Лондон – коммуна! Получается, что вы, торгаши, вправе надуться, назваться баронами и прикинуться, будто ваш мэр и есть король? За то, что продали Англию этому дьяволу Джону? – Она в ярости уставилась на него и выкрикнула: – Предатель!

Булл пожал плечами и отвернулся. И потому не увидел, как юный Дэвид смотрел на отца сквозь слезы не только в потрясении, но и впервые в жизни – с ненавистью, после чего пулей вылетел из дому.

Пентекост ехал по темным улицам с четырьмя всадниками. Он решил присоединиться к патрулю, чтобы разузнать новости, но все было тихо.

Встреча с Лонгчампом воодушевила его. Канцлер мог быть человеком не самым приятным, грубым, но его хладнокровная решимость заслуживала восхищения. Пентекост узнал, что все замки отменно защищены. Боевые порядки в Тауэре – лучше некуда.

– С утра, на рассвете, тебе надлежит проверить, чтобы все лондонские ворота были заперты, как я приказал, – поручил он Силверсливзу.

Клирик помог ему также с началом письма к королю Ричарду, где подробно расписывалась предательская игра Джона.

– Если город, как ты говоришь, будет тверд, нам, может быть, удастся спугнуть Джона, – заметил Лонгчамп и, осклабясь, добавил: – Тогда подыщем тебе новое поместье, мой друг Силверсливз.

Такая перспектива чрезвычайно приободрила клирика.

Патруль достиг подножия Корнхилла и приготовился вернуться в Тауэр, когда натолкнулся на трех рыцарей, ехавших от реки. Гадая, кто они такие, Пентекост праздно прислушивался, пока начальник патруля, обрадованный тем, что наконец-то нашлось ему дело, велел им назваться. Он удивился, когда после легкого замешательства один из рыцарей отозвался:

– А вы кто такие?

– Слуги канцлера. Назовитесь.

Очередная заминка. Пентекост услышал, как другой рыцарь что-то пробормотал, а третий рассмеялся. И вот последовал ответ:

– Я сэр Уильям де Монван, дружок. А твой господин – собака!

Люди Джона. Что это значит? Времени на размышления не было. Звук извлекаемых мечей, холодный блеск стали в ночи – и вот уже рыцари направляют на них лошадей.

Дальнейшее произошло так быстро, что Пентекост потом не мог восстановить последовательность событий. Когда трое рыцарей снялись с места, он инстинктивно попытался развернуть коня, чтобы умчаться. Но под копытами был булыжник. Паника понудила Силверсливза действовать столь внезапно, что лошадь поскользнулась и рухнула. Ему повезло удачно упасть на твердую землю.

Когда же он приподнялся, два рыцаря из трех находились уже в сотне ярдах. Пентекост услышал лязг стали. Он поднял глаза. Третий рыцарь холодно взирал на него с обнаженным мечом. Затем рассмеялся.

– Позабавимся? – спросил он. – Маленький поединок! Я готов спешиться.

И стал неторопливо слезать со своего скакуна.

Устрашенному Пентекосту некогда было думать. Он встал и обнажил меч. И тут спешивавшийся рыцарь буквально на миг повернулся к нему спиной. Клирик сделал выпад и, хранимый удачей, глубоко вонзил клинок ему в бок. Смертельный удар.