Джон Вэйллант - Тигр. История мести и спасения

К тому времени уже было около трех пополудни. Поднялся сильный ветер, стремительно холодало, мокрый снег начал замерзать. Солнце село, и наступила темнота. Соколов беспомощно ждал в полном одиночестве; шли часы, куча хвороста для костра подходила к концу, а никто так и не пришел. До ближайшей дороги было пять километров, а до исследовательской базы — еще пятнадцать. Несмотря на наложенную повязку, раненый терял много крови, из-за чего температура тела быстро понижалась; он замерзал. Непостижимым образом ему удавалось оставаться в сознании — вероятно, причиной тому была пронзительная боль. В одиночестве, страдая от кровопотери, корчась от холода и невыносимой боли, он провел всю ночь. Его и без того плачевное положение усугублялось тем, что тигры могли в любой момент вернуться. «Мне хотелось потерять сознание, чтобы не чувствовать больше этой боли, — рассказывал он. — К трем часам ночи стало очевидно, что за мной никто уже не придет».

Это был второй круг ада для Соколова; предстояло пройти еще по меньшей мере семь. Как он ни старался, отключиться удавалось лишь время от времени на несколько минут, а потом сознание вновь начинало биться в страхе и ужасе. Судьба напарника была ему неведома, и Соколов в отчаянии рисовал себе ужасные картины. Воображая, как Владимир сорвался с высокого обрыва и разбился, он окончательно пал духом. «Я человек неверующий, — говорил Соколов, — но в тот момент я молился: Господи, прими мою душу, прекрати мои мучения. Всю ночь я метался между жаждой жизни и предательским желанием умереть. Решил терпеть до полудня. Если к тому времени никто не придет за мной, достану нож и вскрою себе вены — вот какие мысли бродили в голове».

Тем временем у напарника Соколова тоже не все шло гладко. Он благополучно добрался до дороги, но когда пришел в ближайшую деревню, никто из местных жителей не согласился ему помочь, и он был вынужден отправиться дальше, на базу. Там он сумел собрать группу из нескольких человек и раздобыть гусеничный трактор с прицепом для сена, но хлопоты затянулись до пяти утра. Усевшись в прицеп, спасатели отправились в долгий обратный путь. Но на холм, где остался Соколов, даже трактору было не по силам вскарабкаться, так что последние пару километров пришлось идти пешком и тащить за собой носилки. Они нашли Соколова только около девяти. К тому времени он уже провел восемнадцать часов в полном одиночестве, балансируя на грани между жизнью и смертью. «Пока я находился в том подвешенном состоянии, — вспоминал он, — мой организм понимал, что должен бороться за жизнь, а я должен оставаться в сознании. Я знал, что, кроме себя самого, мне рассчитывать не на кого. Но стоило мне увидеть знакомые лица, последние силы покинули меня. Накатила страшная слабость, во рту пересохло. Я заплакал.

Я сказал им, что на тракторе они меня до больницы не довезут. Нужно было вызывать вертолет, иначе я не выживу. И действительно, по пути к трактору я чуть не умер. Склон был очень крутой, и им потребовалось шесть часов, чтобы спустить меня вниз. Снег начал таять, было очень скользко. Вдоль реки валялись упавшие деревья, подо льдом прятались водопады. На помощь мне отправились только четыре человека, и они совершенно выбились из сил».

Команда спасателей захватила с собой рацию и пыталась вызвать вертолет, однако руководство авиабазы отказало им, поскольку предыдущие вылеты вертолета на спасательные операции не были оплачены. Им посоветовали обратиться к мэру областного центра. Спасатели дозвонились до мэрии, но там не смогли сразу принять решение и взяли время на раздумье. Шли часы, Соколов угасал. Спасатели продолжали висеть на телефоне. Наконец они дозвонились до одного русского тигроведа, обладавшего хорошими связями, и до его бывшей жены, которая помогла им выйти на Дейла Микеля, американского биолога, работавшего в Тернее. Микель согласился гарантировать оплату полета, и вертолет все-таки вылетел. К тому времени уже снова стемнело, а спасатели так и не добрались до трактора. Раненый то и дело терял сознание. Когда вертолет прилетел, лесистая местность не позволила ему приземлиться, поэтому Соколова подняли на борт в корзине.

Когда его наконец доставили в больницу, казалось, что жить ему осталось несколько часов, не больше. Искалеченная нога врачей волновала мало, речь шла о спасении жизни. Когда состояние больного удалось стабилизировать и он пришел в сознание, врачи сообщили, что ногу, скорее всего, придется ампутировать. С момента нападения тигра прошло более суток, рана успела воспалиться. Инфекция проникла даже в костный мозг. Пасть тигра, даже самого здорового, кишит разного рода бактериями, и Соколову прописали курс сильнейших антибиотиков. Под ключицу ввели катетер, и несколько месяцев он пролежал в больнице под капельницами. За это время близкие друзья сумели найти врачей, которые отважно попытались спасти Соколову ногу и одержали победу — ценой многократных операций, вживления пластин и винтов. Вопрос, сможет ли он после этого ходить, оставался открытым. Еще несколько месяцев Соколов провел в аппарате Илизарова; эта металлическая конструкция на ноге делала его похожим на андроида в процессе сборки.