Алан Маршалл - Я умею прыгать через лужи. Рассказы. Легенды

Когда Джо стал ходить вместе со мной, он сначала не понимал, почему я тащу ноги по папоротникам, а не по открытой тропке рядом. Ему казалось, что ставить на эту тропку один костыль бессмысленно. Он считал, что я должен заботиться о ногах, и часто недоумевал:

— Почему ты не идешь по тропинке, там, где легче?

После того как я объяснил ему, он произнес только:

— Вот как! — и больше никогда не говорил об этом.

Мои стратегические маневры, имевшие целью помешать Бронсону и Стиву подняться на гору без передышки, увенчались успехом, и до вершины мы добрались все вместе. Там дул сильный ветер, не встречавший на своем пути никаких препятствий, и мы с удовольствием подставили ему грудь, оглашая воздух громкими криками, которые эхом отдавались в кратере, лежавшем перед нами, словно глубокая чаша.

Мы столкнули вниз большой камень и с замиранием сердца стали следить, как он летит по крутому склону. Мне страшно хотелось последовать за ним, увидеть самому, что скрывается среди папоротников и деревьев, растущих на самом дне.

— Говорят, там внизу есть большая дыра, чуть-чуть прикрытая землей, — сказал я. — И если встать на это место, сразу провалишься в кипящую грязь и все прочее.

— Он же потухший, — сказал Стив, который никогда ни с кем не соглашался.

— Ну и что! — воинственно возразил Джо. — И все-таки, может быть, дно мягкое и вот-вот провалится. Никто не знает, что там внизу, — закончил он сурово.

— Наверняка там когда-то жили дикари, — сказал Бронсон. — Если спуститься туда, можно увидеть их стоянки. Мистер Тэкер раз нашел здесь их топор.

— Подумаешь, — заметил Джо. — Я знаю парня, у которого полдюжины таких топоров.

— Попробую спуститься, — заявил Стив.

— Давай, — подхватил Бронсон. — Это здорово. Я с тобой. Пойдем, Джо?

Джо посмотрел на меня.

— Я подожду вас, — сказал я.

Склоны кратера были усеяны шлаком и камнями, которые много-много лет назад, прежде чем затвердели, представляли собой раскаленную кипящую массу. Это были клочья пены, превратившиеся в камни — такие легкие, что они не тонули в воде. Местами выступала обнаженная порода с гладкой, как застывшая жидкость, поверхностью, виднелись круглые камни с зеленой сердцевиной. На крутых склонах, густо поросших папоротником, там и сям высились одинокие эвкалипты.

На этой обрывистой, осыпающейся земле не было опоры для моих костылей, но, если бы их и удалось поставить твердо, я все равно не смог бы двигаться по такой крутизне. Я уселся, положил костыли рядом и приготовился ждать возвращения ребят.

Энди ни за что не хотел отказаться от участия в этом приключении.

— С Энди далеко не уйдешь, — заметил Джо, стараясь облегчить мне ожидание. — Он свалится от усталости, если мы спустимся до самого низа. Я пойду только до половины.

— Я могу ходить сколько хочешь, — запротестовал Энди, стараясь разубедить Джо.

— Мы недолго, — заверил меня Джо.

Я следил, как они спускались вниз. Джо держал Энди за руку. Голоса их доносились все глуше и потом совсем замерли.

Меня не огорчало то, что я не мог пойти с ними. Я считал, что остался потому, что решил остаться, а не из-за своей беспомощности. Я никогда не чувствовал себя беспомощным. Я бывал раздражен, но это раздражение возникало не из-за моей неспособности ходить и лазать, как Джо и Стив; оно было направлено против Другого Мальчика.

Другой Мальчик был всегда со мной. Он был моим двойником; слабый, хныкающий, полный страха и опасений, всегда умоляющий меня считаться с ним, всегда из эгоизма пытающийся сдерживать меня. Я презирал его, однако должен был его опекать. Когда нужно было принимать решение, я должен был преодолевать его влияние. Я спорил с ним, когда он упрямо не соглашался; отталкивал его в сторону и шел своей дорогой. У него была моя оболочка, и ходил он на костылях. Я шагал отдельно от него крепкими, как деревья, ногами.

Когда Джо объявил, что спустится в кратер, Другой Мальчик, волнуясь, быстро заговорил со мной:

«Дай мне перевести дух, Алан. Будь осторожен. С меня довольно. Не утомляй меня. Посиди спокойно, пока я отдохну. Я не стану мешать тебе в следующий раз».

«Ладно, — успокоил я его, — но не выкидывай этих штук слишком часто, а не то я тебя брошу. Я многое хочу делать, и ты меня не остановишь. Я все равно буду делать то, что хочу».

Так сидели мы двое на горе, один — уверенный в своей способности сделать все, что потребуется, другой — целиком полагающийся на его покровительство и заботы.