Барбара Пим - Осенний квартет

Когда срок возврата книг по социологии истек, Летти с чувством вины, разочарованно отнесла их в библиотеку. Но, ведь уйдя на пенсию, человек должен радоваться свободе хотя бы первые несколько недель. Люди говорят: надо хорошенько отдохнуть, переделать все дела, на которые вы давно целились. Почему же она не может просто читать романы и слушать радио, вязать и думать о своих нарядах?

А что, интересно, делает сейчас Марсия, как ей живется? Жаль, что у нее нет телефона, по телефону было бы проще поболтать или условиться о встрече.

— Теперь вы можете путешествовать, — убеждали ее люди, и Летти приходилось соглашаться с ними, хотя ей трудно было представить себе эти путешествия — одна в туристской группе, потому что Марджори теперь занята своим Дэвидом Лиделлом. Включив радиопрограмму «Спрашивайте — отвечаем», она услышала вопрос об отпуске для одиноких и ответ на него, вызвавший в воображении группу общительных людей обоего пола, средних лет и пожилых и с общими интересами: ботаника, археология и даже «вина» (но не привычка пить в одиночку). Под конец она все же приуныла и не продвинулась дальше чтения рекламной брошюры, вроде Нормана, который собирался нырнуть под воду в поисках сокровищ у берегов Греции. Все ее сборы в путешествие закончились поездкой на уик-энд к дальней родственнице в город на западе Англии, где она родилась.

Эта родственница, женщина одного с ней возраста, встретила ее по-дружески, приветливо, и по вечерам они уютно сидели вдвоем и занимались вязанием. Летти уже давно привыкла к тому, что жизнь ее проходит без мужчины и что поэтому и детей у нее нет. Родственница была вдова, и она ничем не дала Летти почувствовать ее неполноценность. И все же, гостя там, Летти начала понимать, в чем еще она не преуспела. Раньше это никогда не приходило ей в голову, но, разглядывая семейный альбом своей родственницы, она вдруг ясно осознала, чего ей не хватает — у нее нет внуков! Вот в этом все и дело. Могла ли она вообразить такое много лет назад?

Вернувшись домой, она снова подумала, что надо как-то связаться с Марсией. И решила, написать ей открытку, предлагая встретиться в городе — позавтракать вместе или выпить чаю. Обмениваться впечатлениями о жизни на пенсии, пожалуй, рановато, но по крайней мере можно будет поговорить о том, как у них там все было в конторе.

Следующий раз Дженис пришла к Марсии через несколько недель после того, как та вышла на пенсию. Пора бы этой женщине обжиться и выработать какой-то жизненный обиход, думала Дженис. Ей, конечно, не хватает общения с людьми, того, что было в конторе. «Они», пенсионеры, часто жалуются на это, им не хватает раз и навсегда заведенного порядка, связанного даже со скучной работой. И все же Марсия сама говорила, что женщина всегда найдет чем занять время, и у нее есть дом, за которым надо приглядывать. У нее есть сад, а саду тоже не мешает уделить хоть капельку внимания, рассуждала Дженис, стоя на крыльце и глядя на покрытый пылью лавровый кустарник, почти закрывший своей листвой окно нижнего этажа.

Когда Марсия наконец нехотя открыла входную дверь, Дженис поразилась происшедшей в ней перемене. Она не сразу поняла, в чем, собственно, дело. Выйдя на пенсию, Марсия больше не утруждала себя тем, чтобы подкрашивать корни волос, и они выделялись белоснежной сединой на фоне жестких темно-коричневых прядей. Может, она нарочно их не красит и ждет, когда отрастут мягкие седые кудерьки, как у большинства пенсионерок из тех, кого Дженис навещает, хотя, зная Марсию, надеяться на это трудно. Ей бы надо остричь окрашенную часть волос и перейти на короткую седую стрижку, какую носят пожилые дамы. Дженис подумала, не сказать ли ей тактично, что в некоторых кэмденских парикмахерских подстригают пенсионеров по сниженном ценам. Нужно ли тут соблюдать такт? С такими, как Марсия, лучше всего действовать напрямик, и сейчас самое подходящее время для этого.

— Вы, наверно, знаете, что по понедельникам и вторникам с девяти до двенадцати у «Мариэтты» причесывают по сниженным ценам? — сказала Дженис самым сладким своим голоском. Эти пенсионеры — сущее наказанье, ведь многие понятия не имеют, какие у них права, не знают, что люди просто из кожи вон лезут, лишь бы помочь им!

— Я взяла в библиотеке листовку, и там все это написано, — раздраженно проговорила Марсия, и Дженис поняла, что ее выпроваживают.

— Имейте в виду, к нам в Центр всегда можно прийти, — сказала она, выходя на крыльцо. — У нас многие бывают — всё пенсионеры. Любят покуковать среди своих. — Может, это было неудачно выражено, потому что получилось довольно смешно. Представьте себе, все эти пенсионеры кукуют друг с другом. Иной раз так бы и спровадила их куда-нибудь отсюда. Муж Дженис Тони подсмеивался над ними, но над стариками смеяться нельзя, внушала себе Дженис. А Марсия даже не улыбнулась на это «кукованье» и ни словом не отозвалась, когда ее пригласили в Центр. Дженис вздохнула.