Барбара Пим - Осенний квартет

— Да собственно… — Дженис запнулась, но, как она потом рассказывала, решила продолжать, несмотря ни на что. — У вас теперь будет много свободного времени, ведь на работу ходить не надо. — Марсия никогда не говорила ей, чем именно она занята в конторе, но Дженис догадывалась, что работа у нее не очень увлекательная. И вообще что может делать такая, как Марсия? Хоть бы она перестала нервировать ее своим пустым взглядом, будто и понятия не имеет, почему Дженис спрашивает, чем она будет заниматься, выйдя на пенсию.

— У женщины всегда найдется чем заполнить время, — наконец сказала Марсия. — Это мужчины не знают, что им делать, когда они выходят на пенсию. У меня дом требует забот.

— Да, правда. — Позаботиться о доме не мешает, подумала Дженис. Но справится ли с этим Марсия? Физически с домашней работой как будто справится, так что подыскивать ей помощницу не надо, даже если и найдется такая. Но для того чтобы поддерживать чистоту и порядок в доме, требуется соответствующий склад натуры, а вот этого-то у нее и нехватка. Неужели она не замечает, какая здесь пылища, или ее это не беспокоит? Может, ей нужны другие очки? Вот тут совет придется к месту… Дженис вздохнула, как это часто с ней бывало, когда она думала о Марсии. Сейчас тут нечего делать, надо только присматривать за ней и кое-когда заходить и проверять, справляется ли она с хозяйством.

В понедельник утром Марсия проснулась как обычно, начала одеваться, готовясь отправиться на работу, и вдруг вспомнила, что сегодня первый день после ее выхода на пенсию. «Катись, время, катись», — говоришь в те дни, когда пенсионный возраст кажется тебе просто немыслимым, как выигрыш в футбольный тотализатор или по электронно-вычислительной машине. И вдруг, вот оно, «докатилось». У женщин всегда найдется чем заполнить свободное время.

Марсия снесла вниз поднос, на котором принесла себе утренний чай, но чашку оставила на туалетном столике, где она и простоит несколько дней с остатками забеленного молоком чая, который в конце концов расслоится и закиснет. В контору идти сегодня не надо, и она сняла уже надетое платье, переоделась в старую субботнюю юбку и помятую кофточку. Кофточку следовало бы погладить, но кто это заметит или осудит, а складки скоро сами расправятся от тепла ее тела. Подойдя к раковине на кухне, она собиралась вымыть вчерашнюю посуду, но вдруг увидела валявшийся на кухонном столе полиэтиленовый мешок. Как это сюда попало, и что в нем было? Сейчас столько продается в пластиковых мешках, что всего и не упомнишь. Самое главное не бросать их где попало, а класть в надежное место, потому что на каждом напечатано: «Во избежание удушения следите, чтобы эта упаковка не попала в руки младенцев и малолетних детей». Напечатали бы заодно «в руки людей пожилых и престарелых», у которых вполне может возникнуть непреодолимое желание удушиться. И Марсия унесла этот мешок наверх, в бывшую спальню, где теперь у нее хранились картонные коробки, оберточная бумага, бечевки, и сунула его в ящик, и без того набитый пластиковыми мешками, заботливо хранимыми там от младенцев и малолетних детей. Прошло уже много лет с тех пор, как дети появлялись в этом доме — малолетних давным-давно не было, а младенцы, может быть, и вовсе не возникали.

Марсия долго пробыла в этой комнате, прибирая там и раскладывая все по порядку. Пластиковые мешки надо было вынуть из ящика и разложить по размерам и фасонам — словом, рассортировать. Она уже давно собиралась заняться этим, но как-то не находила подходящего времени. Теперь же, в первый день выхода на пенсию, перед ней расстилалась вечность. Она со смешком вспомнила Дженис Бребнер, которая спрашивала своим жеманным интеллигентным голоском: «А что вы теперь будете делать, у вас уже решено?»

Разбор мешков занял столько времени, сколько прошло бы в конторе до перерыва на завтрак, и Марсия подумала: а чем сейчас заняты Эдвин и Норман? Наверно, как всегда — едят то, что принесли из дому: Эдвин всякие там деликатесы, а Норман заваривает кофе из большой банки, которую она оставила ему. Потом Эдвин отправится в какую-нибудь церковь посмотреть, что там происходит, а Норман прогуляется до Британского музея, сядет там и будет разглядывать мумии животных. Или не пойдет дальше ближайшей библиотеки, просмотрит газеты, и при мысли о библиотеке она вспомнила, что так ничего и не сделала с молочной бутылкой, которую ей подсунула Летти. На худой конец ее всегда можно оставить не в одной, так в другой библиотеке, так как в ту самую она больше ходить не собирается.