Стэн Барстоу - Рассказ о брате

— А как жена? — открывая дверцу, спросила Люси.

— Переутомление. Врач прописал ей слабый транквилизатор.

Она подождала меня: я захватил с заднего сиденья папку, плащ и запер дверцу.

— Слыхала, у тебя раздоры с Великим Белым Вождем, — заметила Люси, когда мы двинулись к школе.

— О?

— По проблеме чтения — пригодного и непригодного для юных впечатлительных умов.

— Черт подери! Любопытно, каким это образом слухи просочились сквозь закрытую дверь его кабинета.

— Ты же отобрал ту книгу. Ребята не дураки, соображают, что к чему.

— Но они же не у тебя в классе!

— У меня учатся их братишки, сестренки, дружки. Уж не воображаешь ли ты, что книга побывала в руках только тех, кому предназначалась? Книжечка‑то препикантная. Некоторые мои ребятишки приобрели себе и собственный экземпляр!

— Ну и что! Пришли в книжный магазин с законными платежными средствами и извлекли с полки.

— И притащили домой. А когда родители возмутились, то им в ответ: дескать, это в школе велели прочесть.

— О, господи, Люси! Хоть ты‑то не начинай!

— Я всего только выстраиваю беспощадную логику жизни.

— На это замахивался и я, давая им книгу.

— Методы методам рознь…

— И мой — ошибочный? — Я подождал. — Так?

— По — моему, при всем моем уважении все‑таки в данном конкретном случае ты со своим энтузиазмом дал маху.

— Люси, у наших ребят совершеннолетие на носу. Они вот — вот смогут жениться и не спрашивая на то разрешения. Их уже можно будет забирать на войну.

— Одного из моих, например, в особый восторг привела пакостная сцена изнасилования, — продолжала Люси. — Он притворился, будто возмущен ужасно, но глазки у него маслились и, несмотря на все его старания, в голосе проскальзывал восторг.

— Значит, это просто извращенец. Из него, видать, получится ревностный служака тайной полиции.

— Но, Гордон, оберегать нам следует в первую очередь самых нестойких.

— Зная, что таковые есть, мы, столкнувшись с ними, сумеем искуснее их перевоспитать.

— Про жизнь многое узнается не из книг.

— Я, уже нацелившись толкнуть парадную дверь, приостановился и обернулся к ней.

— Ну, Люси, ты меня изумляешь! А еще учитель английского!

— Я только хотела сказать, многие все познают из самой реальности. Ты успел просмотреть сочинения?

— Угу.

— Может, обменяемся впечатлениями?

Соображал я вяло — мы стояли точно островок в потоке спешащих, обтекающей нас толпы. Я лгал. Я не читал работ. Может, исхитрюсь, просмотрю на большой перемене.

— У меня сегодня весь день забит.

— У меня тоже.

— Тогда знаешь, — предложил я, — ты без машины, давай, подвезу тебя домой после уроков? И по дороге обсудим?

Ответила дежурная телефонистка.

— Какой номер вы набираете?

Я назвал ей номер.

— Он в порядке, — сказал я. — Я мистер Тейлор. Звоню к себе домой.

— Перезвоните, пожалуйста, я открою линию.

Я набрал снова. Длинные гудки.

— Ну! Куда ж ты пропала, девочка? — бормотал я. И наконец положил трубку.

— Не отвечает? — Люси вошла с подносом, на котором стоял чайник, укрытый плотной салфеткой, и белые фарфоровые чашечки, расписанные голубыми цветочками. — Может, выскочила куда?

Никуда она теперь не выскакивает, хотелось мне сказать. К телефону не подходит, потому что я же не предупредил ее, что договорился с телефонной станцией.

— Наверное.

Ароматно пахло чаем.

— «Эрл Грей»?

— «Лапсань». Нравится?

— Вкусный.

— Иногда хочется чего‑то особенного, не повседневного.

Я откинулся в кресле, поставив чашку и блюдце на подлокотник.

— У тебя, Люси, пресимпатичная комнатушка. Я б и сам не прочь пожить в такой.

— Только смотри, не повтори моей ошибки, — ответила Люси. — Когда Эдди умер, я решила, что для нас с Доналдом дом слишком велик. Сейчас‑то он уже в университете и, может, вообще не станет жить дома постоянно. Ну так вот, когда я услышала от одного приятеля, что эта квартира сдается, я продала дом и переехала сюда. Это было еще до того, как инфляция разразилась. И в результате теперь лишилась последнего своего верного капиталовложения: деньги по акциям вовсе не выдают. Тресты едва себя окупают, не говоря уж о прибылях, да каждый месяц плачу квартплату. Спрашивается, за что? Хоромы! Такая квартира, во всяком случае, не для семьи.

— Особо многочисленного семейства у нас не предвидится.

— О? Твое решение?

— Нет, — я‑то считал, что Люси знает, — Эйлина не может иметь ребенка.