Александр Крыласов - Дневник нарколога

— Дура, пил и буду пить. Чего ты меня сюда притащила? Тебе самой лечиться надо. А по маме твоей психушка плачет.

— Слизень, гад гадский. Всю жизнь мне испоганил, всю кровь выпил, пьянчуга чертов.

— Щас, точно в чавку дам, банкирша хренова. Держите меня двадцать человек. Я за себя не отвечаю.

Я пишу историю болезни, семейка ругается, минуты текут. Через полчаса запал иссяк. Я спокойно так начинаю: «Милая женщина, подождите нас, пожалуйста, пятнадцать минут в коридоре. Мы поговорим с вашим мужем и примем необходимое решение». Тетка помялась, помялась, но вышла. И тогда я так проникновенно и ласково выдаю: «Батенька, мне абсолютно все равно, завяжете вы или нет. Это ваше частное дело, но давайте посмотрим правде в глаза. Продолжительность жизни мужиков в России пятьдесят четыре года, врут, что пятьдесят восемь. Женщин — семьдесят четыре года. Нигде в мире нет такой разницы. Женщины живут дольше во всем мире, это да, на три — четыре года, но не на двадцать же. А почему? А потому, что наши мужики рвутся на тот свет прямо наперегонки. Кого ни спросишь — сколько за день выпиваешь? Литр, полтора водки, не меньше. Сколько выкуриваешь — две, две с половиной пачки. А как выпьют, так и до трех пачек сигарет выходит. И что, от этого здоровья прибавляется? Нет, от этого здоровье убывает. Поэтому зря вы, любезный, с супругой ругаетесь. Пишите на нее завещание и продолжайте свой развеселый образ жизни. И каждый при своем: она при машине и квартире, а вы, любезный, в сырой земле».

— Чего это в сырой земле? Я вас всех переживу.

— Да? Ну, давайте тогда давление померим, а то ваш цвет лица напоминает баклажан и ручонки ходуном ходят. Видать, не опохмелялись?

— Не опохмелялся, — голос мужика значительно сдал.

— Напрасно, напрасно. Если хочешь быть здоров, похмеляйся. Это я вам как специалист говорю. Все белые горячки и эпилептические припадки происходят не на высоте запоя, а при резком бросании.

— Так что же, не бросать, а похмеляться постоянно?

— Не надо передергивать. Надо похмелиться ста граммами и быстро к наркологу бежать, пусть он оказывает квалифицированную помощь. Вот, допустим, у вас в квартире запахло газом. Что делает грамотный жилец? Он сразу звонит 01. Вызывает газовщиков и перекладывает свои проблемы на них. Что делает неграмотный? Он пошире раскрывает форточки, мол, проветрится, само рассосется. Или вообще, вооружившись отверткой, самолично лезет в газовую плиту. А потом полдома взлетает на воздух. Будем давление мерить?

Давление оказалось 240/160 мм рт. ст.

— Ну-с, и как же мы будем жить дальше? Если померить давление у вашей жены, наверняка будет 120/80. На женщин ссоры действуют успокаивающе. А если она еще и всплакнет, так вообще все замечательно. А вы, дружок, на пороге гипертонического криза. А дальше на выбор? Инфаркт или инсульт. Что вам ближе? И говорю я это не для того, чтобы срубить несчастные три тысячи, а потому что я на стороне мужиков. Как говорит мой тесть: мужчина и женщина — это два разных биологических вида. А тесть биолог, ему видней. И я, как представитель мужского, защищаю свой вид. А что дальше делать — решать вам и только вам.

Мужик сидел с выпученными глазами. Так с ним еще никто не разговаривал.

— Ну, ладно, завяжу, а что я делать буду?

— А что хотите. Хотите — путешествуйте, хотите — дачу стройте, хотите — по бабам бегайте. Мне без разницы. Тут я вам не советчик. Мое дело — влечение к алкоголю снять, а все остальное от вас зависит.

— Слушай, Андреич, ничего, что я на «ты»? А если у меня не получится замену найти, я к тебе еще раз приду, ну, чтоб раскодироваться.

— Приходите, к тому времени воды много утечет. Может, вам и понравится трезвым-то жить.

Через три месяца случился повтор-момент. Этот же мужик ворвался в кабинет как сквозняк — предвестник бури и стал из женской сумки вытряхивать на стол документы, губную помаду, телефоны, шариковые ручки и прочую дребедень, заполняющую обычно дамские сумочки. Потом выхватил пятерней паспорт и свидетельство о браке и, наконец, прорычал:

— Андреич, кодируй ее от водки и курева — или мы идем разводиться к чертовой матери!

Я изумился:

— Ее кодировать?

— Ее, ее, — голос мужика сорвался на крик, — совсем, шалава, разболталась!

Следом вошла рыдающая жена. Даже с первого взгляда было видно, как она сдала. На первом приеме сидела крутая, уверенная в себе женщина, а сейчас зареванное, затюканное существо непонятного возраста. Зато мужик выглядел огурцом: прекрасный цвет лица, уверенный взгляд, командирский голос.