Александр Кабаков - Камера хранения. Мещанская книга

Почему, если все же сапоги по счастливому случаю продавались «на третьей линии ГУМа», в километровой очереди и за нечеловеческие деньги, это происходило обязательно в июле?

К слову – опять о деньгах: откуда три зарплаты случайно оказывались в карманах выстроившихся в километровую очередь вдоль третьей линии секретарей-машинисток или даже врачей-терапевтов?

И еще сотни вопросов.

Мода на дамские сапоги возникла в мире – так считают некоторые теоретики – в результате Второй мировой войны как милитаристская. Возможно… Но в СССР их предшественниками были уже описанные мною мирные ботинки-румынки. Тем не менее к концу шестидесятых годов именно женские сапоги заняли прочное место в мировом модном обиходе. Первый вал суперпопулярности накатил вместе с так называемыми «алясками» – высокими черными замшевыми ботинками на меху. На «манной каше» – толстой плоской подошве из белого каучука. С молнией спереди… Российский климат и наши тротуары придавали аляскам отчетливый смысл. Однако потом и фасоны, и материалы для изготовления женских сапог начали использовать всё менее практичные. Тонкая кожаная подошва, высокий каблук (а то и танкетка-платформа), узкая, почти непроходимая щиколотка, вечно ломающаяся молния или отсутствие ее, делающее надевание сапога практически невозможным…

И тем не менее сапоги были обязательной частью униформы наших соотечественниц. Режиссер Р., сделавший, на мой взгляд, фильм-энциклопедию о семидесятых, не случайно вставил туда эпизод с сапогами. Герой помогает их надеть героине… Новогодняя ночь, валит снег, мороз… А сапоги, судя по тому, как мягко сваливаются набок их голенища, не особенно толстые… И «ой!» женщины, полную славянскую икру которой прихватила западноевропейская молния… Там, в этом фильме, много деталей нашей тогдашней жизни, но если деталь в него попала, значит, в жизни она была важней десятков, а то и сотен других.

Сапоги – попали.

Собственно, сапоги были женским аналогом мужских джинсов и меховых ушанок. Добыл(а), достал(а), вырвал(а) – и порядок. Уже как человек.

Как наш человек.

Штаны американские, сапоги общемировые, шапки свои, народно-номенклатурные.

Широк русский человек, как написал один русский человек. А уж советский был широк – шире некуда.

…Итак, понемногу набрался чемодан, его надо бдительно засунуть под вагонную полку, на которой самому лечь спать. Одни джинсы чего стоят… А шапку – под подушку…

И теперь осталось только договориться с проводником, чтобы предоставил под коробки с черными надписями Fragil – то есть «Осторожно, стекло!» – резервное купе и запер его ключом-трехгранкой. Проводника всегда уговорить можно, он что, не понимает, что значит STEREO ?..

В предыдущих главах я назвал и кратко описал предметы женского и мужского пользования, которые вписывали людей в пейзаж последней трети минувшего столетия. Ведь, в сущности, наша одежда и вообще все, что нам принадлежит, в чем и с чем мы появляемся среди других людей, – это всегда нечто вроде театрального костюма, который должен соответствовать декорациям.

Например: самовар на веранде, юбки с турнюрами, белые полотняные мужские костюмы – значит, перелом позапрошлого и прошлого веков, мы отдохнем, дядя Ваня, мы отдохнем, в Москву, в Москву… Конечно, современное режиссерское прочтение может надеть на Треплева кожаную куртку, а на барышень – купальники, причем topless, – но потому оно и привлечет внимание театральной критики, что опровергнет «правильное», подразумеваемое – юбки, белые костюмы и пр.

Таким образом можно собрать «веранду» любого десятилетия.

Например: пик моды – сапоги-чулки с эластичным голенищем; мохеровые волосатые шарфы и, конечно, меховые шапки – в диапазоне от актерских лисьих до инженерских пыжиковых; и джинсы, джинсы на мужчинах и женщинах… Значит, идут семидесятые прошлого столетия, какое-нибудь выездное заседание парткома, вольнодумная жажда ленинских норм…

Но явно не хватает «самовара», центра картины. Где этот «самовар»? Что я назначу «самоваром» чеховщины застойных лет?

Вот набор терминов, которые понадобились бы для его описания. Попытка изложить всё связно – дело безнадежное, но характерные слова и выражения, поставленные в произвольном порядке, могут передать суть лучше, чем неумелое описание. Вот:

Диапазон двадцать-двадцать.

Сони, Панасоник.

Шарп, Санио, Филлипс.