Арман Лану - Пчелиный пастырь

Свободной рукой она сжимает запястье Эме и кладет его руку себе на грудь.

Глаза их привыкли к темноте или это звезды пронизывают мрак? А вода поет…

Тон Раисы становится серьезным.

— Завтра у меня хватит храбрости…

Она приподнимается и садится.

— …если я что-нибудь съем.

Она смеется. И он смеется. Они возвращаются. В кругу, где царила смерть, потрескивают только две лампы. Капатас стоя растирает себе поясницу. Под подошвами хрустят трупики ночных бабочек.

— Хорошо, — говорит Пастырь. — Сейчас чего-нибудь перекусим. Ночь будет короткой.

Последним вошел в Заброшенную Мельницу старик-англичанин. Он просидел неподвижно все это время. Раиса растормошила его, вывела из задумчивости. Она нежно говорит ему:

— Моше, дорогой папочка Моше… Пора возвращаться, дорогой папочка Моше…

Ее голос звучит, как арфа Сарры.

Снежок присыпал траву. Кто бы мог подумать, что это будет в первых числах августа? На лимонно-желтом рассвете один за другим появляются путешественники, словно самые обыкновенные туристы. Оригинальная прогулка! Эме Лонги прежде всего смотрит на их ноги. Старик Моше обут в прочные охотничьи сапоги, подбитые гвоздями; куплены они, вне всякого сомнения, по случаю. Они еще совсем целые. У старика серые глаза. Нацистский эксперт мог бы принять его за англичанина, отправляющегося на охоту. Раиса встала с левой ноги. На ней тот же длинный жакет, но юбку она сменила на спортивные брюки, заправленные в крепкие лыжные ботинки. Она дуется, но это делает ее еще более привлекательной.

— Ну, как укусы?

Она выпячивает нижнюю губку и показывает улью язык. Сегодня ей не дашь и восемнадцати. Растекающееся по земле солнце пронзает ясени стрелами своих лучей.

Эме с неудовольствием разглядывает их багаж. У него самого только набитый до отказа рюкзак, к которому он умудрился прикрепить альбом кансоновской бумаги, обернутой клеенкой. У сэра Левина и Раисы большой чемодан и саквояж из крокодиловой кожи, который в 1900 году, должно быть, стоил целое состояние. Он застегивается на две защелки; если изо всех сил нажать на них большими пальцами, он широко разевает свою пасть.

По дороге из Пи поднимаются трое мужчин, фигуры которых похожи на японские силуэты, — Капатас, Пюиг в берете, надвинутом на лоб, и какой-то незнакомец.

Пюиг сжимает Эме в объятиях. Abrazo [118] Объятие (исп.). . За Пюигом стоит угрюмый неизвестный. Первое впечатление от него: бритый Тартарен. Лет пятидесяти. Военная выправка образца 1915 года, улучшенная в 1940 году. Толстый, разбухший, важный, он весил по меньшей мере девяносто пять кило! Эме хмурится. Лагеря были полны такими вот офицерами, которые захватывали самые удобные бараки, — так называемыми «старыми капитанами», — где они наслаждались удобствами одной комнаты на четверых.

— Майор Лагаруст, командир саперного батальона. Нахожусь здесь по заданию.

Пюиг ехидно улыбается — так улыбается он в тех случаях, когда ему трудно скрыть свое ликование.

Эме Лонги щелкает каблуками.

— Лейтенант Лонги, офицер регулярных частей. Нахожусь здесь по заданию.

— Отлично, отлично, — говорит этот самый Лагаруст, проводя большим пальцем по бесконечной, как у лошади, дорожке от носа до рта.

Он сухо кивает пожилому штатскому джентльмену и склоняется перед Раисой, словно дело происходит в Спортинге.

— С добрым утром, мадам.

Скоро станет ясно (его стараниями), кто такой этот комик. Т. А. Ну да. Т. А. — Тайная Армия. Пять благодарностей в приказе (это, скорее всего, правда). Военнопленный, который был освобожден вместе с ветеранами первой мировой войны. Инженер. Высшее техническое училище. В настоящее время прикомандирован к штабу Жиро. Тут он захлебывается от восторга:

— Вот настоящий человек! Честнейший человек! Он, господа, представляет собой все, что есть хорошего в Виши, а ведь у них есть кое-что и хорошее. Добродетель, неподкупность, труд, семья, Родина. А это все хорошие вещи. Наконец, Свобода. Место немцев — у себя дома. Жиро — это именно такой человек, которого в окружении Петэна так ждали! Слишком долго ждали. И еще де Голль. Слишком долго мы их ждали, вы меня понимаете.

Он никак не может завершить изложение своей платформы.

— Он ниспослан нам Провидением, чтобы установить мир в нашей несчастной стране. Войну выиграют американцы. А вместе с ними и мы. Stars and stripes for ever [119] Звездно-полосатый (т. е. национальный флаг США) навеки (англ.). .