Алексей Смирнов - Лента Mru

– Нет, не по кругу. Я отвечаю… за рынок, да?

– За базар, – поправила Лайка. Она раскинулась в томной позе, сытая и довольная.

– Тогда мы скоро приедем, – Обмылок протер глазки, которые слипались от гадких испарений. – Очень похоже на гадов: соорудить логово на границе Европы и Азии. Им нравятся эффекты. Чтобы все было величественно.

Зевок пожал плечами. Он мучил ложноскорпиона, пойманного в карстовом колодце на километровой глубине. Он потешался над беспомощностью и отчаянием животного, то и дело отрезая от него по кусочку.

За окном мелькали надоевшие лампы.

– Сосну часок, – объявил Обмылок. Он устроился поудобнее, закрылся от света локтем, и в ту же секунду локомотив подпрыгнул, перескакивая на стрелку. Обмылок сразу сел и обеспокоенно всмотрелся в лобовое стекло, давно заляпанное мерзостью.

– Мы останавливаемся, – Лайка вскочила на ноги.

– Оружие к бою, – севшим голосом приказал Обмылок.

Все трое припали к панели, стараясь высмотреть конечный пункт путешествия.

– Что же – они всякий раз, как им нужно, едут так долго? – спросил Зевок. – Бывают же срочные вопросы, их надо решать сразу.

– Ясное дело, нет, – поморщилась Лайка. – Там, на месте, у них наверняка есть лифт. Прямо с земли и спускаются. Нор не знает, где этот лифт.

…Фары локомотива угрюмо, сопротивляясь неизбежному, высвечивали стальную дверь, снабженную поворотным колесом. Овальной формы, наглухо задраенный входной люк был той же выделки, что всякая дверь на подводной лодке или, поднимай выше, в бомбоубежище. Выбитый в стали, тускло поблескивал символ, знакомый одним посвященным и не ставший достоянием мировой общественности, благо мог вызвать пересуды, на которые скоры многие узколобые миряне от геополитики. И глупым их страхом обязательно воспользовались бы недруги, указывая на агрессивные свойства все того же двуглавого орла: тот, экспансивный уже, сжимал в одной лапе молот, а во второй – серп; при этом он восседал на земном шаре, будто сам и снес его вопреки самеческому естеству, чем лишний раз намекал на то, что больше себя самого, и для него нет ничего невозможного. Над головами орла, с их пронизанными электрической судорогой языками, парил древний куполообразный шлем-луковка. Скалясь вправо, скалясь влево, орел боковым зрением следил за своим оплеванным двойником.

– Ну, вот и все, – с облегчением вымолвил Зевок. Он отвернулся от поезда, потянулся и вперил взор во Святую святых.

– Если только это не муляж, – буркнул Обмылок. Глава диверсионного отряда проворно соскочил с подножки. – Не обманка. Не маневр и не мираж.

Он приблизился к двери и постучал по стали согнутым пальцем.

– Не западня… – добавил Обмылок. – Стойте, – произнес он свистящим шепотом и яростным знаком призвал остальных к тишине. – Вы слышите?

Лайка застыла с ногой, уже занесенной для мягкого шага.

– Люди? – встревоженно шепнул Зевок. – Звери? Духи?…

– Поезд, – одними губами выговорил Обмылок. – Там, в скалах.

Он приложил ладонь к стене и кивнул, уловив не то, чтобы вибрацию, но нечто вроде эха, оставленного памятью о самом событии.

– Ничего странного, – Лайка поджала губы, выполнила задуманный шаг и приготовила пистолет. – Нас предупреждали: здесь не один вход. Кто-то подъехал по соседнему тоннелю. Может, спустился сверху. Может, поднялся снизу…

Зевок восторженно ощерился:

– Устроим гадам братскую могилу! Давай, командир – подорвем прямо отсюда. Пригнемся – авось, не заденет!

– Может быть, нам вообще не стоит ничего взрывать, – обронила Лайка и моментально сложилась пополам от нестерпимой боли. Адская радуга перекинулась коромыслом от копчика до мозжечка, наказывая ослушницу за озвученное намерение. Лайка упала на колено, не выпуская оружия; ее лицо побелело, глаза выпучились.

– Нельзя, – в голосе Обмылка послышалось что-то, слабо напоминавшее сострадание. – Даже не думай. Начнешь своевольничать – лопнут мозги.

Лайка скрипела зубами, перемогая муку.

– Я что, – процедила она. – О себе похлопочите. Как вы думаете отсюда выбираться?

Зевок, старательно гнавший от себя эту мысль, сощурился на монорельс.

– Он же должен каким-то бесом отъехать назад, – пробормотало незадачливое подобие Наждака, имея в виду локомотив, который приготовился мстить за плевки.

Ужасная догадка посетила Обмылка. Одним ухом он продолжал слушать скалы; другое же, как маленький хрящеватый радар, развернул к разговору.