Чарльз Сноу - Дело

— Прекрасно! Давайте говорить начистоту: считаете ли вы, мистер Говард, что вас избрали бы в члены совета колледжа, если бы в вашей диссертации отсутствовала эта фотография и выводы, которые она якобы подкрепила?

— Этого уж я не знаю.

— Вы не согласны, что ваша диссертация не имела бы ни малейшего шанса на успех?

Говард помедлил. (Почему он не скажет «да»? — думал я.)

— Я бы не сказал этого.

Снова вмешался Найтингэйл:

— Ведь по существу вопроса в первой половине диссертации сказано очень мало?

— Там есть эти опыты… — Говард схватил диссертацию и уставился на какие-то диаграммы.

— Не думаю, чтобы с точки зрения совета колледжа это был особенно оригинальный труд, — сказал Найтингэйл.

— Он может оказаться полезным, — ответил Говард.

— Во всяком случае, вы не станете отрицать, что без этой, в некотором роде посланной вам свыше, фотографии ваши шансы вряд ли можно было назвать блестящими? — спросил Доуссон-Хилл.

На это Говард вообще ничего не ответил.

Доуссон-Хилл сделал удивленное лицо, потом насмешливое; затем он ринулся во вторую атаку.

— Не будете ли вы любезны ответить нам на вопрос несколько иного характера, — сказал он. — Этот инцидент в какой-то степени, если я могу так выразиться, испортил вашу карьеру?

— А вы как думаете? — ответил Говард.

— То есть, грубо говоря, это означает, что вам пришлось распрощаться с карьерой ученого-исследователя и начинать все сначала? Или тут я хватил через край?

— Нет, так оно и есть.

— И вы, конечно, поняли это сразу, как только суд в первый раз исключил вас из членов совета?

— Конечно, понял.

— Это было почти восемнадцать месяцев тому назад — семнадцать, если говорить совершенно точно?

— У вас же есть точные данные, — в голосе Говарда звучало бешенство.

— Насколько я знаю, за этот срок — срок весьма значительный — вы ни разу не обращались в суд?

Это был вопрос, ответа на который требовал Найтингэйл на рождественском обеде у ректора. Я нисколько не сомневался, что именно Найтингэйл и надоумил Доуссон-Хилла задать его.

— Нет!

— Вы не советовались по этому поводу со своими поверенными?

— Нет, насколько я припоминаю.

— Но вы же должны помнить, советовались или нет?

— Нет.

— У вас никогда не было в мыслях возбудить дело о незаконном увольнении?

— Нет!

— Это заставляет меня думать, что у вас не было желания отвечать перед судом?

Говард сидел, уперев злобный взгляд в стол. Я взглянул на Кроуфорда: я хотел было протестовать, но затем решил, что, пожалуй, этим только напорчу.

— Я думал, — ответил наконец Говард, — что колледж объективно разберется в моем деле.

— Вы думали, что они могут посчитать улики против вас недостаточными?

— Я говорю вам, — сказал Говард неестественным, скрипучим голосом, — что я не хотел трепать имя колледжа по судам.

Для меня это явилось полнейшей неожиданностью. Когда мы с Мартином добивались от него ответа, этого он нам никогда не говорил. Неужели сейчас он говорил искренне или хотя бы отчасти искренне? Даже мне казалось, что его слова звучат неправдоподобно.

— В обстоятельствах, о которых мы узнали от вас, — сказал Доуссон-Хилл, — безусловно, никому из нас не пришло бы в голову проявить такое великодушие.

— Я не хотел трепать имя колледжа по судам.

— Простите, но неужели вы действительно такой уж ревностный почитатель основ? У меня, наоборот, создалось впечатление, что вы уважаете существующие основы меньше, чем большинство из нас.

Впервые в этот день Говард заговорил с жаром:

— Я меньше, чем большинство из вас, уважаю существующее общество, если вы это хотите сказать. Оно умирает естественной смертью, и никто из вас даже не отдает себе отчета, с какой быстротой. Но это не означает, что я не уважаю некоторых его основ. Что касается этого университета и этого колледжа — я уверен, что они будут существовать еще долго после того, как от всей системы, которую вы усердно стараетесь поддержать, не останется и следа, кроме разве нескольких насмешливых замечаний в учебниках истории.

Найтингэйл прошептал что-то Брауну. Кроуфорд, нисколько не задетый этим воинственным выпадом, внезапно оживился и приготовился было вступить в спор, но Доуссон-Хилл снова ринулся в бой:

— Да, кстати, ваша интересная позиция в отношении, — вы, кажется, назвали его существующим обществом, не так ли? — наводит меня на мысль задать вам еще один вопрос. Какие, собственно, отношения существовали между вами и профессором Пелэретом?