Раймон Кено - Последние дни

— Они так будоражат, — сказал Тюкден.

— А я никогда не воспринимал идеи всерьез, — сообщил Роэль.

Тюкден взглянул на него с возмущением. Роэль, фанфаронствуя, залпом выпил все пиво. Винсен все же спросил, какой у него адрес.

— 81 по улице Монж.

— Как тебя туда занесло? — презрительно фыркнул Вюльмар. — Вот я живу в Ля Вилетт.

— В Ля Вилетт?

— Квартал — супер. Там многие не дураки помахаться! Приходите — убедитесь.

— Вы что, правда живете в Ля Вилетт? — спросил Роэль.

— Квартал — супер, — повторил Вюльмар. — Каждый вечер кого-нибудь бутузят. Вот вчера видел, как сцепились два хмыря. Это было что-то. В конце концов один из них всадил два пальца в моргала другому. От души всадил. Тот перестал видеть. А первый уложил его, двинув ботинком в живот. Тут объявились легавые, и он смылся. Короче, квартал — супер.

— Да уж, — с восторгом согласился Роэль.

Ублен поднялся.

— Я пошел, — сказал он.

Остальные не стали его удерживать. Тюкден рассеянно пожал Ублену руку.

— Если бы ваш приятель прошелся с такими волосьями по набережной Вальми, — заметил Вюльмар, — наверняка какие-нибудь шутники опрокинули бы его в канал.

— Он ходит, как ему нравится, — сказал Тюкден.

— Он ходит, как ему нравится. Вы тоже: взяли — завились.

— Естественно, — сказал Тюкден.

— Достало меня это бистро, — заявил Вюльмар. — Да и вообще, мне пора. У меня встреча в баре «Шатам».

Он встал, бросил на стол сложенную в шестнадцать раз стофранковую бумажку и двинулся прочь.

— Ну, он дает, — сказал Роэль.

Тюкден так не считал.

Мадам Дютийель гадала на картах. В дверь постучали. Она сказала: «Войдите». Это был он.

— Ну что, не понравилась тебе малютка?

— Не то чтобы не понравилась. Поначалу все складывалось недурно, но потом пошло из рук вон плохо. Всё время казалось, будто ей со мной скучно. Мне бы надо малышку неглупую, с воображением. А твоя белошвейка ничего не могла сделать сама. В общем…

Он вздохнул. И добавил:

— Вот и зима не за горами. Зима будет скверная, совершенно скверная.

— Кто тебе сказал?

— Знакомый официант.

— А он почем знает?

— Он предсказывает будущее.

— Гадает на картах?

— Нет, ему обо всем сообщают звезды. И расчеты большой сложности.

— Я бы познакомилась с твоим официантом.

— Тс-с-с! Это невозможно. Это наш с ним секрет.

— Ладно, ладно. Сыграешь в пикет [51] Карточная игра, в которую играют два игрока колодой из 32 карт. ?

— Не могу, моя радость, нет времени. Важная деловая встреча.

— Можно узнать с кем?

— С одним спекулянтом, который доверит мне некоторую сумму, чтобы я нашел ему квартиру.

— Ты ему что-нибудь найдешь?

— Нет. Это зажравшийся боров. Разбогател, пока другие подставляли шею на фронте. Он одноглазый, на войне не был. Мерзкий нувориш.

— Ты всегда надуваешь только тех, кто тебе не нравится.

— Как правило. Так что нельзя сказать, что я их надуваю.

— Я все спрашиваю себя, почему ты не пытаешься сорвать куш посолиднее?

— У меня скромные запросы.

— Ну и напрасно, — сказала мадам Дютийель. — Но тщеславие еще может тебя подтолкнуть.

— Хо-хо, — откликнулся месье Дютийель. — Как бы то ни было, с белошвейкой вопрос закрыт, да? Теперь я успокоился до следующего года.

Он приложил губы к ее порочному лбу и вышел. Спустился по улице Сен-Рош до улицы Риволи, проехал в метро до станции «Отель де Виль». Обожравшийся боров должен был ждать его в кафе на углу Стекольной улицы. Но едва месье Дютийель свернул на Архивную улицу, как увидел большое гудящее скопление людей. Сперва он связал это с каким-нибудь дорожным происшествием или незначительной потасовкой, но пришлось с досадой констатировать, что кафе, где у него была встреча, находилось в самой сердцевине этого муравейника.

— Что стряслось? — спросил он в никуда.

— Кого-то убили, — ответили ниоткуда.

Обеспокоенный месье Дютийель подошел ближе, прорезая толпу своим белым жилетом. Он слышал вокруг себя нарастающий гул от разговоров:

— Человека убили.

— Женщина.

— Женщина выцарапала ему глаза.

— Облила кислотой.

— Мужчина проломил ему череп.

— Неправда. Он откусил ему ухо.

— Зверское преступление.

Полицейские успокаивали население. Вскоре послышался звон колокола машины «скорой помощи»; она затормозила перед кафе. Новые полицейские силы принялись маневрировать по ногам прохожих. Дверь кафе приоткрылась. Шеи вытянулись. Месье Дютийель протиснулся в первый ряд. Два добровольца пронесли здоровую тушу с обмотанной бинтами стонущей головой. Тушу затолкали в карету «скорой», которая раззвонилась и исчезла. Месье Дютийель узнал своего нувориша.