Видади Бабанлы - Когда молчит совесть

— Немедленно уходи! — продолжал неистовствовать парень.

— Кто ты такой, чтобы приказывать?

— Ты хорошо знаешь, кто я такой!

— Иди, приказывай своей… проститутке!..

Молодой человек стиснул зубы, они скрипнули, как у волка, загнанного в клетку. Глаза налились кровью. Ничего не помня, он размахнулся и звонко, со всего маху ударил Зийнат по щеке. Она покачнулась от удара и, чтобы не упасть, вцепилась обеими руками в край стола. На щеке алел отпечаток пальцев. Зийнат было очень больно, но стыд не позволял кричать. Она молча с упреком взглянула на Сохраба. «Ты же обещал…» — говорил ее взгляд. Сохраб понял ее упрек и хотел было подняться с места, но парень предупредил его. Впившись всей пятерней в его плечо, он прошипел:

— Сиди, подлюга! С тобой у меня будет особый разговор! — И снова обратился к Зийнат: — Ты уйдешь или нет?

— Нет, стиснув зубы, ответила Зийнат. — Нет, слышишь, нет!

Парень в бешенстве рванулся к ней, явно намереваясь швырнуть ее на пол, но тут Сохраб, от неожиданности потерявший было дар речи, крикнул:

— Ни с места! А ну, укороти руки!

Парень замер от изумления. «Это еще что? — мелькнула мысль. Молокосос, деревенщина, откуда смелости набрался?» Однако руки послушно опустил. Он повернулся к Сохрабу, чтобы расправиться с ним, и увидел в его руке револьвер. Дуло направлено прямо в грудь. Курчавый замер, остолбенев, руки повисли как плети, на побледневшем лице застыл ужас. Он сгорбился, съежился, казалось, из него выпустили воздух.

Сохраб, увидев его испуг, осмелел. Быстро вскочив из-за стола, пошел на противника и прижал его к стенке.

— Сейчас же убирайся из ресторана. Посмеешь ослушаться — все семь патронов разряжу в твою грудь.

Не проронив ни слова, парень попятился к выходу. Он не слышал ни воплей брошенной им женщины, ни криков официанта, не успевшего получить по счету.

Слезы жгли глаза Зийнат. Она с трудом удерживалась, чтобы не разрыдаться. Сохраб молча глядел на нее: что ж, он доказал свое мужество, и ему нечего стыдиться, первое испытание он выдержал с честью. Однако нервы были натянуты до предела. Есть он ничего не мог, кусок, что называется, не шел в горло. Молчаливое напряжение делалось все тягостнее. Подозвав официанта, Зийнат, не слушая настойчивых уговоров Сохраба, расплатилась сама.

Они вышли на улицу, и тут выдержка покинула ее. Слезы градом хлынули из огромных глаз. Зийнат закрыла лицо руками, не в силах выговорить ни слова, плечи вздрагивали, глухие стоны, похожие на рыдания, сотрясали ее стройную фигурку…

Остановив проезжавший мимо фаэтон, Сохраб усадил Зийнат и сел рядом с ней. Всю дорогу она не отнимала от лица рук, не говорила ни слова и только плакала, плакала…

Взволнованный происшедшим, Сохраб никак не мог взять в толк, кто такой этот курчавый парень и почему так горько плачет Зийнат. Нет, видно, все это очень серьезно! Но что именно? Однако расспрашивать Зийнат не решался, боясь разбередить ее горе.

Наконец они подъехали к дому, где жила Зийнат. Расставаясь, она благодарно пожала ему руку и, стараясь подавить рыданья, произнесла:

— Спасибо… Вы сделали мне столько доброго, сколько родной брат не мог бы сделать…

Ничего не ответив, Сохраб печально и вопросительно поглядел на Зийнат, надеясь в ее измученных, покрасневших от слез глазах найти ответ. Зийнат поняла его взгляд.

— Этот негодяй — мой муж, — тихо сказала она. — Еще и года не прошло, как мы женаты. А он гуляет с женщинами… Сами видели с какими, — добавила она, запнувшись. Голос ее оборвался, слезы полились с новой силой. Помолчав, она продолжала: — Не знаю, может, я неправа, может, вела себя глупо… Ничего не знаю, но все-таки я отомстила ему, и теперь мне чуть-чуть легче…

Что мог ответить Сохраб? Где было ему, юнцу, разобраться в сложностях семейной жизни? Зийнат и вправду немного успокоилась. Достала из сумочки носовой платок, вытерла слезы и даже попробовала улыбнуться.

— Простите меня, братец Сохраб… — Она с трудом выдавливала слова, слезы снова заблестели в ее глазах. — Напрасно втянула я вас в эту историю. Испортила вечер, надо было самой управиться с негодяем.

— Вот и неправда! — возмутился Сохраб. — Я счастлив, что смог хоть чем-то помочь вам. Если я вам когда-нибудь снова понадоблюсь…

— Спасибо, спасибо, — прервала его Зийнат.

Торопливо попрощавшись с Сохрабом, она пошла прочь.

Дойдя до середины двора, снова вернулась, поцеловала его в лоб и убежала, скрылась в глубине двора.