Видади Бабанлы - Когда молчит совесть

— Ага! Раз не хватает у тебя смелости, я сам все скажу! — Он выпрямился и надменно поглядел на Гамзаева. — Ты хранишь в тайне от членов ученого совета решение комиссии и результаты проверки — это первое! Второе. Именем директора ты вынуждаешь работников проектного отдела трудиться день и ночь, чтобы подготовить срочный проект для Шамсизаде. И наконец, третье. Ты тайно посылаешь проект на опытный завод для проверки. Разве все это не нарушение закона? Разве это не самоуправление и не пренебрежение мнением коллектива?

— Наконец-то! — облегченно вздохнув, проговорил Гамзаев. Разъяснились загадки… Нет, Башир, ни один из перечисленных тобой пунктов не является ни нарушением дисциплины, ни самоуправством, ни чем-нибудь еще в этом роде. Так что ты только напрасно нервируешь и меня, и себя… Пустослов…

Бадирбейли впился в Гамзаева своими маленькими прищуренным глазками:

— Ты мне новых званий не присваивай. Это я — то пустослов, я нервирую людей?! Я, Башир Бадирбейли, основатель этого института, первый его директор! Вы на готовенькое явились, когда все легко и просто, и теперь за богов себя почитаете? Не отворачивайся, Муршуд! Или не выучился вести себя культурно?

Пусть глаза твои смотрят в мои глаза! Ученик, не почитающий мастера, бывает наказан слепотой…

— Завел старую песню, — вздохнул Гамзаев. — Сколько раз мы все это уже слышали! Мозоли в ушах!..

— Старая песня — это фальшивое изобретение, не созвучное со временем.

— Что тебе от меня надо? — отмахиваясь, как от назойливой мухи, уже не скрывая раздражения, спросил Гамзаев.

— Зачем усердствуешь, помогая Шамсизаде?

— Да потому что он талантлив! У его изобретения большое будущее.

— «Он высоко взлетит на крыльях науки!» — кажется, так ты выразился тогда на ученом совете?

Гамзаев медлил с ответом. Наконец он произнес негромко и устало:

— К великому моему сожалению, в то время я еще не был столь глубоко знаком с работой Шамсизаде и не смог до конца защитить его.

— Уж не собираешься ли ты сейчас исправлять свою ошибку? Очень сожалею, но ты опоздал!

— Как ты уверен, Башир! На чем основываешься?

— А известно ли вам, что за границей на благословляемой вами проблеме давно поставили точку.

— Где, например?

— Хотя бы в Австралии!

— Ты имеешь в виду орбитальный двигатель?

— Вот именно, — Бадирбейли тяжело заворочался на стуле. — Этот двигатель, работающий на топливе внутреннего сгорания, широко используется в автомобильных компаниях многих стран. Разве это не свидетельствует о том, что жидкое топливо доживает свой век…

— Орбитальный двигатель ценен как пример рационализации, но это отнюдь не решение научной проблемы. В этой области во всем мире есть ценные изобретения: в Японии, например, электромобиль…

— И в нашей стране, — прервал его Бадирбейли, — поднят вопрос о широком использовании в автомобильном транспорте сжиженных газов! Правительством отдано распоряжение о создании в больших городах специальных баз сжиженного газа для заправок. Или ты не читаешь газет?

— Газеты я читаю. И все же считаю изобретение Шамсизаде самым интересным и значительным в этой области. К тому же он нашел новое решение проблемы, куда совершеннее прежнего.

На губах Бадирбейли заиграла торжествующая улыбка.

— Все ясно. Новая авантюра. Не пройдет, Муршуд! Хотите выиграть время, отвлечь внимание? Номер не пройдет, слышишь?

— Иди займись делом, Башир, — снова примирительно проговорил Гамзаев. — Зачем провоцируешь меня на скандал?..

Вот это и нужно было ему! Одно-единственное неосторожно сказанное слово! Бадирбейли сорвался со стула. Сейчас выльет он на Гамзаева весь свой гнев, всю распирающую его сердце злобу. Он сделал два шага в сторону, уперся руками в бока и, тряся головой, закричал:

— Сам ты провокатор! На одной ветке сидишь, тысячу веток трясешь. Дружка себе завел и пытаешься мне отомстить?!

— Какая месть, Башир, за что?!

— Или ты забыл? Довольно, Муршуд, брось хитрости! Или ты не тот Гамзаев, который когда-то считал свою диссертацию великим открытием? Твои друзья даже называли ее революцией в современной химической науке. Почему же так быстро стихли громы этой «революции»? Какую она принесла пользу техническому прогрессу или хотя бы в быту, в жизни?..

Давным-давно забытая история всплыла в памяти Гамзаева.

…Это было лет десять назад, в то время, когда Бадирбейли занимал пост директора института.

Он долгое время тормозил защиту Гамзаевым докторской диссертации. Наконец, потеряв терпение, Муршуд забрал диссертацию из института, уехал в Москву и там быстро защитил ее.