Поль Констан - Большой Гапаль

— Мы им поможем, — сказала Аббатиса.

Она велела позвать супругов Б. де П. Те сочли это знаком весьма благоприятным: их дочурка уверенно продвигалась прямо к цели и уже проложила дорогу к самой Аббатисе, которая между тем имела репутацию весьма неприступной особы. Трудно описать выражение, что читалось на лицах этой парочки, тут было все: и гнусная униженность, и отвратительное тщеславие, и цепкий расчет. Приученный все скрывать и прятать, мужчина стоял, не поднимая глаз; супруга его, по своему природному нахальству, напротив, таращила глаза изо всех сил, выставляя напоказ начерненные ресницы и брови, как делала она всегда, заманивая мужчин, от каковой привычки не могла избавиться и сейчас, стоя перед женщиной, к тому же великой аббатисой.

Они угощали ее своим извечным варевом, к которому добавили холодных и горячих закусок, несколько легких блюд и десертов… Аббатиса не могла дождаться конца. Ей не удалось уклониться ни от чересчур жирного супа, ни от перезрелых фруктов. Если Ее Милости угодно еще, — говорил мужчина. — Если Ее Святейшество желает, — говорила женщина. И оба хором: — Если Ее Совершенство сочтет необходимым. Если Ее Милость окажет нам честь и одарит своим высочайшим вниманием. Мы смиренно просим…

— Чтобы Жюли была выдана замуж как можно быстрее, — закончила Аббатиса, морщась от боли в желудке. — Прямо здесь и сейчас, за мужчину, которого я выберу ей сама.

— Полностью полагаемся на Вашу волю, — произнесли родители, осенив себя крестным знамением, и вышли, пятясь задом, выделывая туловищами уродливый танец, изображающий низость, обласканную величием, причем мужчина прямо ставил негнущиеся в коленях ноги, а женщина не переставала кокетливо стрелять глазами.

— Уф-ф, — вздохнула Аббатиса.

Она велела принести список посланников, отбывающих в скором времени за границу. Ей необходимо было имя достаточно аристократичное, но в то же время не настолько, чтобы это как-то повлияло на репутацию семейства. Таковых оказалось трое: первый уезжал в Тунис, второй — в Алжир, третий собирался отправиться в Константинополь. Она остановилась на последнем. Она предоставляла девушку и приданое, ему надлежало жениться и увести ее. Сделка не заняла и часа.

Послали за Жюли, чтобы подписать контракт. Услышав слово «контракт», она сразу сообразила, что речь пойдет о замужестве. Правда, предупредить ее об этом забыли, но она этому нисколько не удивилась, радость перевесила все другие эмоции: Святая Эмили-Габриель, вы приносите мне счастье! Она сама воткнула в волосы букетик флер-д’оранжа и, стараясь сдерживать порывы, спустилась в часовню, где уже стояли нотариус возле кюре и Панегирист возле Кормилицы и где одним выстрелом оказались убиты два зайца. Она увидела все, что хотела увидеть: довольно молодого жениха и восседавшую на возвышении Аббатису.

— Какая удачная партия, — заключила она.

Затем лишь с ней заговорили о путешествии. Уже была зафрахтована галера, которая назавтра должна была отплыть в Турцию, уже закованы в кандалы каторжники, и в ожидании новобрачных им лили воду на головы и руки, дабы чуть смягчить ожоги уже по-африкански палящего солнца. Впрочем, в географии она была не сильна и весьма смутно представляла себе, где Тулон, а где Константинополь.

— Это Византия, дочь моя, — сказала ей Аббатиса, подыскивая подходящую к случаю тему для разговора, — всем прочим краям вы предпочли берега Евфрата, чтобы воздвигнуть там величественную постройку: воздух там свеж и бархатист, все радует глаз, священная роща дарует тенистую предзакатную благодать. Сирийские боги, до сих пор населяющие землю, не могли бы выбрать места прекрасней этих.

— Мадам… — заикнулся было Панегирист, не успевающий следить за ходом ее мысли, что вызвало недовольство присутствующих, завороженно внимающих посулам Аббатисы.

София-Виктория жестом остановила его и продолжила повествование:

— Местность вокруг полна людей, что обрезают кусты и подстригают лужайки, снуют туда-сюда, катят или везут на тележках ливанский лес, медь и порфир, а те, кто путешествует в Аравию, мечтают увидеть по возвращении домой этот восхитительный дворец во всем его величии именно там, куда вы желаете перенести его и поселиться в нем, вы и ваши сыновья-принцы.

— «Сыновья»? — заволновался посланник, не знавший, что там, хотя и довольно далеко от места, куда получил он назначение, затеяли эти пышные постройки, которых он вовсе не заказывал…