Виктор Пшеничный: Архангельские рассказы

Первые дни дались нам непросто. Вечером всё тело ломило от тупой усталости, болели мышцы, суставы, царапины и синяки на руках. Утреннее просыпание давалось с трудом. Капитан продолжал терпеливо объяснять и показывать, как и сколько брать на себя листов шифера, предварительно защитив плечи старым ватником, как пользоваться тачками, как брать ящики с гвоздями, чтобы не поранить руки, как обращаться с ящиками, заполненными хрупкими бутылками со спиртом для Крайнего Севера, как наливать [10] Наливать (профессиональный жаргон) — подавать, накладывать. партнёру на плечи стокилограммовые мешки с сахаром, как правильно обрабатывать громадные, негабаритные, вонючие тюки солёных оленьих шкур, в которых копошились белые личинки. Он же заставлял нас делать перерывы для отдыха чаще, чем это делала вся бригада. Без его терпеливого участия и внимания мы вряд ли осилили бы этот трудовой экзамен.

Через месяц я и Сергей полностью втянулись в работу наравне со всей бригадой. Единственное, во что нас не посвящали детально, — это обработка ящиков со спиртом, водкой, коньяком, вином. На эти грузы существовал предельный процент боя. Если этот процент превышал установленный лимит, значит, экспедитор нёс убытки, если процент был меньше, то бригада премировалась этой продукцией. Вагон с водкой разгружали под надзором нескольких экспедиторов. Однако бригада всегда неизменно получала свой процент с вагона и плюс к тому имела несколько бутылок товара путём подмены целых бутылок на битые внутри вагона. Этот бой учитывался в счёт убытков железной дороги. К делёжке напитков мы допущены не были, и запрет выполнялся неукоснительно весь срок нашей работы в бригаде Капитана.

Первая месячная зарплата за двести рублей, новые впечатления, новые знания переполняли душу: «Я выдержал, я могу, я умею», — звучало во мне. Позднее пошли летние, весёлые для нас и лёгкие грузы: ящики с помидорами и огурцами, перцами, вишней, черешней, яблоками, виноградом, арбузы и дыни. Экспедиторы и грузчики соблюдали неписаное правило: разгрузили вагон аккуратно и в срок — получай премию, каждому по два ящика фруктов или овощей или по два арбуза на выбор. Это количество груза, которое можно унести с собой, без помощи дополнительной тары. Только Витюша — громадный, плечистый блондин, стриженный под бокс, с розово-красным лицом, глуповатой улыбкой на лице, покорёженной на войне левой рукой, легко брал по два ящика в каждую руку и спокойно шёл к причалу на теплоход, переправлявший всех на правый берег в город. Витюша всю войну прошёл в армейской разведке, дослужился до младшего лейтенанта. Имел три ранения и множество наград. После работы, крепко выпив, он с улыбочкой, захлёбываясь, рассказывал о шокирующих, ужасных подробностях похождений разведчиков в оккупированной Германии, и даже видавшие виды грузчики отводили при этом глаза, а Капитан командовал: «Витюша! Стоп, закрой шлюз!». Витюша замолкал и сидел, глуповато открыв рот и бессмысленно и отсутствующе глядя в угол бытовки. Его в бригаде недолюбливали и побаивались, но Капитан всячески опекал его, хотя и держал, что называется, в ежовых рукавицах.

В это лето и осень я кормил домашних отборными овощами и фруктами. Бокастые крупные арбузы под кроватью лежали до глубокой осени. Практичная мама варила сливовое варенье, из винограда делала вино.

Когда август подходил к концу, в институте объявили, что студентов посылают на сельхозработы в деревню, а желающих парней — на погрузочно-разгрузочные работы в порт и на железную дорогу. Мы с Серёгой, естественно, остались в своей бригаде и ещё три месяца отработали с Капитаном.

В ноябре учёба возобновилась. Студенты погрузились в череду лекций, семинаров, курсовых проектов, лабораторных занятий. Тогда и возникла наша бригада во главе с Борей. Работали на погрузке-разгрузке, и тут мой опыт работы с Капитаном очень пригодился.

Я жил с родителями, и у нас в квартире был телефон, что по тем временам было редкостью. Работодатели — разный торговый люд — могли легко связаться по этому телефону и предложить вариант для халтуры. Боря вёл переговоры с заказчиком солидно, дипломатично и выдержанно, но при этом твёрдо защищал интересы бригады. В результате мы трудились по расценкам для профессиональных грузчиков, в то время как большинство студенческих бригад были вынуждены соглашаться на более низкие расценки. Такое доверие заказчиков надо было отрабатывать сполна. Работали дисциплинированно и днём, и ночью, неукоснительно соблюдая сроки и условия. Иногда разгрузка барж и вагонов затягивалась на несколько суток, и тогда спать приходилось прямо в трюмах, на кипах пустых мешков или в вагончиках-бытовках на полу. Тут же варили картошку в ведре, кипятили чай, нарезали селёдку, колбасу и хлеб и жадно ели, особо не заботясь о чистоте рук и сервировке стола.