Виктор Пшеничный - Архангельские рассказы

В посёлке мы распрощались с нашими спутниками и остались на берегу, на стоянке катеров, потрошить рыбу, пересыпать её крупной солью и опять укладывать в мешки. К вечеру в несколько заходов перетаскали рыбу на чердак деревянного Володиного дома и развесили для провяливания.

На следующий день поехали вниз по правому берегу Печоры в сторону её притока реки Куи в тундру за грибами. С собой в качестве тары взяли вёдра и хозяйственные сумки. Мне первый раз пришлось увидеть тундру своими глазами, и я был приятно удивлён, что вместо ожидаемой болотистой, сырой плоской равнины я увидел сухие пологие холмы из песчаного грунта, похожие на прибалтийские дюны, поросшие ивой, мелкими берёзками и хвойными деревьями. Деревца и кустарники росли редкими группками, а между ними — обширные полянки, покрытые светло-серым, с голубым отливом, мхом. Во мху часто стояли видные издалека своими красными шляпками красноголовики (подосиновики) и тёмно-коричневые белые. От обилия крепких и упругих, без единой червоточины грибов и от охотничьего азарта захватывало дух.

После этой поездки ненецкая тундра невольно вспоминается мне очень богатой на рыбу и грибы, с приветливой, ясной погодой и отсутствием пресловутых злодеев — тундровых комаров, и хотя последующее знакомство с этим краем преподносило и атаки жадных комаров-кровососов, и надоедливые дожди, и нешуточные метели, и рыбалка иногда была не столь добычлива, но первое впечатление невольно затмевало все последующие.

В тундре там и сям были видны машины, сборщики грибов, вооружённые авоськами, пакетами, вёдрами и сумками, и невольно я сравнил местных грибников и наших архангельских кондовых грибников с удобными вместительными кузовами и лёгкими корзинами из бересты, в которых грибы не мнутся, проветриваются и поэтому долго сохраняются. Эта бросающаяся в глаза разница была мне понятна: в Нарьян-Маре живут в основном люди приезжие, временные, для которых сбор грибов — дело экзотическое, непривычное, а архангельский сборщик грибов традиционен и в одежде, и в годами испытанной экипировке, и в кулинарно-грибных пристрастиях.

По прошествии нескольких лет я прилетел в те же места в конце октября, когда Печора уже стояла подо льдом, а температура воздуха подбиралась к минус тридцати. Володя обеспечил меня тёплой одеждой, валенками и уверил, что несмотря на мороз, рыбалка состоится. Рано утром, ещё в темноте, за нами заехала машина ГАЗ-66 — вахтовка, и мы двинулись к месту ловли. Наши спутники, кроме ящиков и буров, имели при себе длинные брезентовые свёртки — палатки, которые у нас в Архангельске рыбаками в то время ещё не использовались. Через полчаса машина остановилась — приехали на место. Это было округлое озеро — залив средних размеров с пологими берегами, которое протоками, невидимыми под снегом, соединялось с рекой.

Отойдя шагов двести от берега, остановились и стали обустраиваться. Мой друг разобрал брезентовый кокон, достал стальные штыри, свинтил их в прямоугольный каркас, на который натянули брезент. Получился прямоугольный домик-палатка с окошком в потолке. Просверлили лунки, зажгли походный примус, и рыбалка началась. За палаткой — минус тридцать мороза, а мы сидим в тепле и, даже не надевая рукавиц, наслаждаемся горячим чаем и уверенными поклёвками увесистых окуней, краснопёрых сорог, а иногда и серебряных сигов. Пойманную рыбу приходится выбрасывать из палатки, чтобы не мешалась под ногами. Неторопливо течёт беседа о нашей жизни, о рыбалке, об общих знакомых, о детях, о рыбацких удачах, обо всём на свете.

Вылезаю наружу размяться, около нас ещё три брезентовых Домика, около которых кучи мороженой рыбы. День сумеречный, по-зимнему серый. Скоро наступит полярная ночь. На душе покойно и немного грустно, что день так короток и скоро придётся сворачивать палатку, расставаться с другом, с этими суровыми, но гостеприимными краями.

Последний раз я посетил ненецкую тундру уже в начале восьмидесятых, в апреле, в разгар поздней арктической весны. День, слава богу, уже длинный, ночь коротка и похожа больше на пасмурные сумерки. На двух юрких уазиках вшестером мы отправились на одну из многочисленных проток Печоры. Водки набрали столько, что должно было (по моим расчётам) хватить на неделю, червей мой друг накопал в теплице, которая обеспечивала геологов зеленью круглый год. Я привёз с собой опарышей и мотыля, которые, как оказалось потом, были наживкой плохой, так как нa них брали только мелкие окушки и сорожки.