Кристиан Синьол - Унесенные войной

Алоизе и Франсуа пришлось проявить всю свою любовь и преданность, чтобы помочь Люси пережить удар. Они сами тревожились за судьбу Эдмона и Шарля, от которых не получали вестей со времени оккупации. Вдруг в конце июня вернулся изможденный Шарль. Разгром армии забросил его в окрестности Бордо, откуда он пешком добрался до Пюльубьера. От Эдмона не было известий, отчего его жена, Одилия, потеряла и сон, и аппетит. К счастью, их сын Робер, появившийся на свет в апреле тысяча девятьсот сорокового года, помогал ей перенести разлуку с мужем. Наконец в июле пришло письмо, в котором сообщалось, что Эдмон попал в плен и помещен в лагерь где-то под Берлином.

Вся семья сплотилась перед общим горем, но вечерами за столом все больше было тихо — каждый был погружен в свои мысли. Поправившись, Шарль решил не искать для себя место учителя, а остаться в Пюльубьере помогать родителям. Они нуждались в этом как никогда, особенно Алоиза, которая, казалось, постепенно погружалась в то состояние депрессии, что и в прошлую войну. Можно было подумать, что Франсуа потерял дар речи. Конечно, он продолжал работать и свойственное ему мужество не покинуло его, но он совсем не разговаривал. Наверное, Франсуа вспоминал лишения, которые ему пришлось пережить в лагере для военнопленных во время Первой мировой, и представлял себе страдания, которые испытывает его старший сын.

Шло время. Наступило Рождество, как всегда снежное, но на этот раз безрадостное. Не было застолья и огромного дубового пня в камине, в прошлые годы освещавшего большую комнату, где после ночного богослужения собиралась вся семья, чтобы вместе насладиться детским счастьем, которое много лет казалось незыблемым. Чего бы они только не отдали за возможность спеть вместе рождественскую песню и прожить несколько тихих часов, не связанных в воспоминаниях ни с угрозами, ни с бедой. Но те времена теперь казались им далекими, навсегда исчезнувшими, как исчезли те, с кем они когда-то праздновали Рождество.

Весной Люси, которая ждала вестей от Яна или его матери, почтальон принес письмо, адрес на котором был написан незнакомым ей почерком. Боясь прочесть о смерти Яна, Люси ушла к себе в комнату, но, взглянув на первые строчки, она поняла, что этот день будет первым счастливым днем за последнее время. Письмо было от Элизы, ее дочери, которую Люси считала навсегда потерянной. Не веря своим глазам, Люси несколько раз перечитала письмо дочери, чтобы убедиться в том, что это не сон.

Элиза писала, что к ней пришла женщина, которую она никогда раньше не видела и которая назвалась Мадлен. Женщина рассказала, что она смертельно больна. Дальше она продолжала рассказ так, словно ее часы были сочтены:

«Я долго думала, прежде чем прийти к вам. Мне кажется, что я должна сделать это перед тем, как уйти из жизни. Я не хочу уносить правду с собой в могилу. Вот что я скажу: я работала кухаркой в том же доме, что и ваша мать, в семье Дувранделль… Вы должны знать: мадам Буассьер и мадам Дувранделль требовали от вашей матери бросить вас сразу после родов. Но ваша мать никогда на это не соглашалась, наоборот — старалась сделать все, чтобы не расставаться с вами. Вы, наверное, помните, что вас отдали в семью фермеров, живших недалеко от Орлеана. Это была семья моих родителей. Мадам Буассьер решила удочерить вас только после смерти двух своих детей. Для этого она обвинила вашу мать во всех тяжких грехах, хотя та выбивалась из сил, чтобы вас вырастить. Ваша мать ни в чем не виновата. Если бы не она, у вас сейчас вообще не было бы семьи».

Тон, которым была рассказана эта история, убедил Элизу в ее правдивости, да и у женщины, стоявшей на пороге смерти, не было никаких причин обманывать. Она ничего не просила за свою тайну — она облегчала душу от тяжести тайны, которую носила.

Эта встреча перевернула жизнь Элизы, которая дала себе обещание как можно скорее найти свою мать. Элиза узнала, что та живет в Пюльубьере. Письмо, в котором она предлагала Люси встретиться, когда у той будет возможность, не заставило себя долго ждать. «Я не знаю, простишь ли ты меня за все то зло, которое я тебе сделала, — заканчивала письмо Элиза, — но с этой минуты моей единственной целью будет наверстать те годы, которые мы из-за меня прожили порознь».

Следующие два дня Люси все перечитывала столь долгожданное письмо. Она показала его Франсуа и Алоизе, которые настояли на том, чтобы она как можно быстрее назначила дочери встречу. Люси отправила ответ по указанному адресу, и, обменявшись несколькими письмами, мать и дочь наконец договорились встретиться у входа на Марсово поле. Место встречи предложила Люси: именно там десять лет назад Элиза перепугалась и убежала, увидев мать.