Яшар Кемаль - Разбойник

— Помню, все помню, эфе. Такие вещи не забываются.

— Тогда прямо туда, Хаджи!

На заре второго дня они были уже в той деревне. Схватили брата и жену арестанта, который просил отомстить за него.

— Соберите всех сельчан, — велел эфе.

Вскоре все деревенские жители толпились на площади.

— Принесите колоду, — приказал Чакырджалы.

Мужчина и женщина съежились, дрожат. Сельчане во все глаза смотрят на эфе, испуганно ждут, что дальше будет. Но никто ничего не говорит.

— Какого наказания заслуживает человек, который, словно пиявка, присосался к жене сидящего в тюрьме брата? — спрашивает эфе. — Какова воля Аллаха?

Ответом — полное молчание.

— Какого наказания заслуживает жена арестанта, которая изменила ему с деверем?

Снова молчание.

— Когда этот бедняга, что сидит в тюрьме, услышал о таком вероломстве, он чуть было рассудка не лишился. Не ест, не пьет, никому в глаза посмотреть не смеет. Какого же наказания заслуживают эти двое?

Сельчане окаменели, замерли — не дышат.

— Положите этого выродка на колоду и отрубите руки, которыми он обнимал свою невестку.

Нукеры обрубают руки. По самые плечи.

Затем подтаскивают к колоде и женщину. Она стонет, кричит в полу беспамятстве:

— Пощади, эфе, пощади! Навеки твоей рабыней буду!

— Так ли пристало вести себя жене арестанта?! Отрубите ей голову.

Толпа оторопело смотрит на два изуродованных тела.

— Время для намаза, — говорит эфе.

Нукеры поспешно расстилают коврик. Эфе совершает намаз, молится. Закончив обряд, молча встает и уходит.

Когда Саид-паша прочитал письмо Чакырджалы, в глазах у него потемнело от злости. Что он себе позволяет, этот наглец? Надобно его уничтожить, любой ценой уничтожить!

А тут как раз приходит донесение об убийстве двух людей. Во главе всех своих отрядов Саид-паша спешит к месту преступления. Окружает деревню, а Чакырджалы, ясное дело, уже скрылся. Птицей стал, улетел. День за днем разыскивает его паша, никак не может найти. Аскеры Саида-паши щедро раздают тумаки и пинки крестьянам и юрюкам. Некоторых забивают чуть ли не до смерти. Но и они упорно молчат. Так и не удается найти конец нити, которая могла бы привести к Чакырджалы. Все получаемые сведения оказываются ложными.

Саид-паша обыскивает все места, где, по его предположениям, мог бы укрываться разбойник. И не находит ни одного ага, крестьянина, батрака или юрюка, который бы ему не помогал. Все — укрыватели, пособники! Так и не узнать, какие убежища Чакырджалы главные! И хуже всего, что под градом ударов народ решительно встает против правительства. Положение Чакырджалы с каждым днем укрепляется.

Так целая армия, возглавляемая надменным пашой, тщетно гоняется за одним-единственным человеком.

И снова эфе в горах! Убежище у него надежное — деревушка, затерянная среди скал. Жители окрестных селений — и стар и млад — готовы отдать за него жизнь. Никогда еще ни от разбойников, ни от правительства, ни от ага не видели они ничего хорошего. А Чакырджалы делает им столько добра — не диво, что его так любят. Во всех этих селениях он может расхаживать спокойно, без каких-либо мер предосторожности. Если жандармы или солдаты и схватят кого-нибудь из тамошних жителей, даже под пытками он не раскроет рта. Сотни людей охаживают палками, бросают в тюрьмы, но никто не выдает местонахождения эфе.

Случилось раз, что один из отрядов, преследовавших Чакырджалы, задержал дряхлого старика.

Спросили его, где разбойник. Он ответил:

— Не знаю.

Тогда его стали пинать. Он не сдержался, выкрикнул:

— Да здесь он, совсем рядом! Попробуйте его поймать!

— Где же он?

— Вон за той скалой!

Отряд поспешил в указанную стариком сторону. За скалой никого не оказалось.

— Ты что же нас обманываешь?

Обвинение во лжи уязвило почтенного человека.

— Пойдем в селение, — предложил он. — Там все, даже малые дети, знают, где он сейчас находится. Пусть они вам покажут дорогу, а там уж вы себя покажете.

Отряд принял этот вызов. Всех жителей — от семи до семидесяти лет — подвергли истязанию.

— Где Чакырджалы?

— Мы о нем и слыхом не слыхали.

— Положите его на землю!

Пинали, пока кровь не пойдет горлом. А в ответ все одно:

— И слыхом не слыхали… И видом не видали…

Целую неделю свирепствовали аскеры Саида-паши, крушили и жгли, но так ничего и не смогли выведать.

А как только отряд вышел из селения, он тут же угодил в устроенную Чакырджалы западню. Ни один не ушел живым.