Александр Андрианов - Живая очередь

— Какая правда, уважаемый? Кому она сейчас нужна? Главное, чтоб интересно было!

— Ну вас к дьяволу, — крикнул Дмитрий Петрович, вешая трубку.

Затем пенсионер предпринял еще несколько попыток. В общей сложности он обзвонил около десятка изданий, но договориться о публикации нигде не удалось. Где-то материал Дмитрия Петровича не подходил под формат, где-то требовали денег, а иные и вовсе утверждали, что проблемы пожилых людей сейчас никого не волнуют. Плюнув на все, пенсионер оделся и вышел на улицу, надеясь на то, что его друзьям повезет больше. Но куда там! Увидев печальные лица Степана и Андрея, он сразу все понял. И эта надежда рухнула окончательно. Последний шанс на спасение был упущен…

— Вот теперь я действительно не знаю, что делать, — сказал Андрей. — Разве что попытаться закрепиться в какой-нибудь другой поликлинике. Других вариантов я не вижу.

— Что ж, раз ничего иного не остается, давайте попробуем, — ответил Степан. — Но я, если честно, уже ни во что не верю. Столько всего от журналистов сейчас наслушался, что только и остается — в омут с головой.

— Это ты брось, — сказал Дмитрий Петрович. — Что от этих писак еще ждать? Только чернуху и публикуют, а чтоб реально помочь, правду написать — так это у них неформат. Нет им до нас дела — Бог им судья. Сами справимся.

— А кто-нибудь знает, где у нас здесь еще поликлиники поблизости есть?

— В соседнем районе, — ответил Степан. — Туда на автобусе можно добраться.

— Ну, тогда что же мы ждем? Поехали!

Выбравшись из автобуса, пенсионеры, понурив головы, направились вслед за Степаном, который уверенно вел их вдоль тихих, унылых двориков и гаражей-ракушек.

Войдя внутрь поликлиники, старики оказались в широком холле, где их уже встречал охранник.

— Вам куда? — спросил он.

— А нам бы к терапевту, — ответил Андрей.

— Тогда проходите на второй этаж.

— Спасибо.

Обстановка здесь была совсем другой, не то, что у них. Никакой грязи на полу, никакой пыли на подоконниках. Приглядевшись к пациентам, стоящим в очередях, пенсионеры без труда выделили из общей массы своих ровесников. Сказать про них что-то определенное было трудно. Угрюмые и унылые, они сидели по своим углам и ни с кем не разговаривали. Кто-то смотрел в пол, кто-то читал газету, а некоторые просто стояли и глазели в окно. Лишь молодежь перешептывалась между собой и негромко смеялась, остальные были глубоко погружены в себя.

— Мне кажется, не имеет смысла чего-то здесь выяснять, и так все понятно, — сказал Дмитрий Петрович.

— Похоже, — ответил Андрей. — У нашей развалюшки даже аура особая была. Только там и можно было создать нашу «банду». А здесь… Не знаю. Когда шел сюда, еще на что-то надеялся, а как своими глазами увидел… Нет. Не получится у нас здесь ничего. Я даже пробовать не хочу, чтоб лишний раз не разочаровываться….

— Наверное, ты прав, — сказал Дмитрий Петрович. — Негоже со своим уставом в чужой монастырь соваться. Не поймут нас здесь…

— Простите, я могу вам чем-то помочь? — обратилась к старикам медсестра. — Вижу, что стоите вы здесь давно, может, вам подсказать что-нибудь?

— Скажите, — обратился к ней Степан. — А справляли ли у вас когда-нибудь пожилые люди день рождения?

— Что, прямо в поликлинике? — удивилась женщина.

— Ну да. И не только день рождения, а другие праздники тоже — 23 февраля и 8 Марта. И Новый год. И чтоб к врачам в очереди вставали без всяких направлений, и чтоб с каждым из них могли за жизнь поговорить и проблемы свои обсудить. И чтоб дружно все было, весело.

— Нет, что вы? Это же поликлиника, а не санаторий.

А Степан ее даже не слушал, его словно прорвало. Он все говорил и говорил, даже не замечая, как из его глаз начинают катиться слезы.

— И чтоб знали все друг друга и все вместе были. Женщины чтоб пекли пирожки, а мужики дарили им цветы. И чтоб на футбол вместе ходили, а потом книгами начали обмениваться, а потом библиотеку создали. Чтоб не каждый сам за себя был, а знал, что всегда ему на выручку придут. Потому что мы все друг другу помогаем. О нас даже в газете писали! И чтоб никакая сука это руками своими грязными трогать не посмела! Потому что права не имеет никто наш дом обгаживать!

— Успокойтесь, пожалуйста! Что с вами? Вам помочь?

— Помогите, если можете! Верните наш дом! Дом, где мы счастливы были и бед не знали. Где каждый из нас себя человеком чувствовал, а не выброшенной на берег рыбой. Где про одиночество свое мы и не вспоминали! Выгоните этого ублюдка, который друзей наших жизни лишил, и по домам для престарелых раскидал!