Сюзан Мэдисон - Цвета надежды (в сокращении)

Когда скамья была готова, Пол вмонтировал в спинку медную табличку с именем Джози и датами ее рождения и смерти. Руфь не пожелала взглянуть и на табличку. Категоричность второй даты убивала ее.

Устанавливать скамью Пол с Уиллом отправились без нее. У Дома Картеров их поджидал сосед Сэм Хекст. Втроем они погрузили скамью в пикап Сэма и отвезли на мыс Калеба.

— Я и не знал, что тик такой тяжелый, — сказал Уилл.

— Это очень прочная древесина, — объяснил Пол. — Надеюсь, мы не ошиблись в выборе материала, как Тед Тротмэн, пустивший на свой причал что-то безумно ценное.

— Уж тогда бы нам досталось от Джози.

— Не то слово!

Они залили в ямки бетон, установили скамейку лицом к морю, надежно закрепили ее и, убедившись, что она стоит как влитая, льняным маслом до блеска натерли дерево.

Сэм тронул пальцем свою кепку с меховой опушкой:

— Ну что ж, оставлю вас наедине с вашим горем.

— Спасибо, Сэм. — Пол пожал ему руку.

Когда старенький пикап, дребезжа, укатил прочь, он понял, что не горюет. Он лишь смотрел угрюмо на серые зимние воды пролива. Неужели Джози погибла по его вине? С моря дул холодный соленый ветер. По лицу Пола текли слезы, но в сердце его была пустота.

— Ничего, папа, — сказал Уилл. На глазах у мальчика тоже стояли слезы. — Все будет хорошо.

— Надеюсь.

— Если б еще мама не отказывалась говорить об этом.

— Она так борется с горем, — объяснил Пол. Он тронул сына за плечо. — Тебе плохо без Джози?

— Конечно. Она была мне не только сестрой, но и другом. — Уилл прикусил губу. — Мне ее ужасно не хватает.

— Мне тоже. Постоянно.

— Пап…

— Да?

— Думаешь, она могла бы… Понимаешь, иногда я думаю, а может, она все-таки жива.

— Ох, Уилл. Мне бы тоже хотелось так думать, но ее нет в живых. Мы должны смириться с этим. Ее нет.

— Наверно, ты прав.

По дороге в Бостон они больше не упоминали имя Джози.

— Я ничего не чувствовал, — позже признался Пол жене. Они сидели вдвоем в гостиной, но, как обычно теперь, по отдельности: Пол на диване с бокалом вина, Руфь — за столом. — Поставили для нее скамейку. А что толку?

— Да, понимаю, — отозвалась Руфь, не поднимая головы от принесенных с работы бумаг.

— Я обнял Уилла за плечи, а он зарылся головой в мою куртку, как щенок. Так и стояли и смотрели на океан.

— Это у него с детства привычка.

— Знаю. — Пол надолго замолчал, потом продолжил: — Я не мог плакать. Вернее, слезы лились, но это были слезы бесчувствия, а не скорби. Последний раз я по-настоящему плакал на поминальной службе.

— Я не хочу об этом думать, Пол.

— Руфь, я…

Она без всякого выражения посмотрела на мужа и вновь уткнулась в свои бумаги. Она не станет оглядываться на прошлое, думала Руфь. Она нашла способ ужиться с горем. Почти каждый день она работает до позднего вечера и возвращается домой усталая, так что с трудом ворочает языком. На выходные она берет работу домой, чтобы заполнить то пространство в сознании, где могла бы притаиться тень Джози.

Она исправно следила, чтобы Уилл всегда был чисто одет и не пропускал дополнительные занятия. Но по-настоящему она жила только на работе. Часто, не желая возвращаться домой, где все напоминало об утрате, она звонила мужу с сыном, говорила, что у нее неотложные дела, и потом проводила ночь у себя в кабинете.

В те дни, когда она приходила домой, Руфь готовила ужин, сидела за столом, но говорила мало или вообще молчала. Ела она без малейшего удовольствия: просто заправлялась топливом, необходимым для поддержания жизни. Ее жизни. А Джози погибла. Какая несправедливость!

Как-то в середине октября к ней в кабинет зашел Боб Ландерс.

— Тебе известно, который час?

— Нет. — Она машинально подняла голову и посмотрела на часы. — Боже, неужто уже восемь?

— Десять минут девятого. Ты слишком много работаешь.

— Возможно. — Она окинула взглядом разложенные по столу бумаги. — Но и работы много.

— Руфь, — сказал Ландерс. — Тебе пора отдохнуть. — Он сгреб документы в кучу. — Я знаю, у тебя есть основания засиживаться допоздна, но в последнее время вид у тебя очень утомленный. Не я один это замечаю.

— У тебя ко мне претензии? Я что-то не то сделала?

— Напротив. — Он смотрел на нее с нежным сочувствием. Они с Бобом подружились еще в университете, когда она еще даже не начала встречаться с Полом. — Собственно, мне давно следовало выразить тебе благодарность за то, что ты заполучила для фирмы такого денного клиента, как Фил Лавель.